Разлуки и радости Роуз - Изабель Вульф Страница 23

Мы с Генри познакомились на барбекю в Фулхэме пять лет назад. Какое-то время у нас был роман, но он так ничем и не закончился — Генри все время был в отъезде. Как ни странно, с моим предьщущим бойфрендом, Томом, у меня была такая же проблема. Том был пилотом Британских авиалиний на австралийском направлении. Мы славно полетали по льготным бесплатным билетам, но в остальном отношения как-то не заладились. Так вот, Генри на год перевели на Кипр, потом в Белиз, потом на Гибралтар, и вскоре наш роман выдохся сам собой. Но мы поддерживали связь, и сейчас я вдруг почувствовала, что вот-вот растаю. Последний раз я видела его два года назад, и за ужином мы вспоминали старые добрые времена.

— Помнишь, как мы разыгрывали знаменитые битвы истории с твоими старыми роботами-трансформерами? — нежно спросила я.

— И ты издавала такие звуки, как будто взрывы!

— Играли в войнушку в постели.

— Ты всегда выигрывала.

— И собирали танки из «Лего».

— О да.

— В сотый раз пересматривали «Колдиц» [8].

— И запускали «Стратегию» на компьютере.

— Нам было так весело.

— Да уж.

Генри рассказал о маневрах НАТО, в которых принимал участие, о сражениях на Балканах — «потрясная была драчка!» О своей работе с миротворческими силами ООН в Боснии — «это было безумие!» — и последней миссии в Персидском заливе. Потом я поведала ему о своих супружеских битвах, о Мари-Клер Грей. Он сжал мою руку.

— Они живут вместе, — проговорила я, и меня опять с головой накрыло волной отчаяния. — Я только что узнала. Не могу поверить, Генри. Они знакомы всего-то три месяца.

— Тяжело тебе пришлось.

— Но, думаю, после этого происшествия я смогу давать читателям самые лучшие советы, — мрачно добавила я. — Сам понимаешь, теперь я тертый калач, прошла сквозь огонь и воду. А у тебя как с личной жизнью? — спросила я.

Официант принес камбалу в лимонном соусе.

— Ну, — Генри взял нож и вилку, — я тоже теперь один. Бывшая девушка меня бросила.

Я навострила уши. Теперь понятно, почему он захотел со мной увидеться.

— Как жаль, — соврала я.

— Винишия просто супер, но ничего у нас не вышло.

— Она не умела имитировать звуки взрывов?

— Нет, — засмеялся он. — Проблема была в другом. Дело в том… — Он вздохнул и принялся гонять по тарелке кусок стейка.

— Можешь не рассказывать, если не хочешь, — тихо произнесла я.

— Нет, Роуз, я хочу, правда. Я хочу с тобой поделиться, — печально повторил он.

Я глотнула минеральной воды.

— Так что же произошло?

— Дело в том, — смущенно проговорил он, — что была… — он с болью выдохнул, потом набрал воздуха сквозь зубы и выпалил: —… другая женщина.

Ничего себе. Это ничуть не похоже на Генри — он никогда не был бабником.

— И Винишия обо всем узнала?

— Да. Хотя все немного запутано. — Щеки у него пылали. — Вообще-то, Роуз… ты не возражаешь, если я буду говорить честно? Понимаешь, у меня есть одна маленькая… ну… не знаю… проблема, что ли.

Мое сердце упало, как суфле на сквозняке. Так вот почему он решил со мной увидеться — хотел спросить совета.

— Только не подумай, что я выманил тебя на свидание под ложным предлогом, — произнес он с виноватой улыбкой. — Просто я знаю, что тебе можно довериться. И знаю, что ты меня не осудишь. В тот вечер я был в такой депрессии, не мог уснуть и включил радио и, к моему изумлению, услышал, что это ты. И ты так здорово советовала всем этим людям, как поступить, что я решил: может, мне тоже к тебе обратиться?

При взгляде на его открытое, полное надежды лицо мое возмущение растаяло, как роса.

— Не переживай, Генри, — пробормотала я. — Конечно, я тебе помогу. Выкладывай, в чем дело.

— Понимаешь, — он сделал еще одну попытку, тяжело вздохнув, — эта другая женщина… Понимаешь, эта другая женщина, по существу… — Он прокашлялся. — Эта другая женщина…

— Да?

Он с тревогой покосился направо и налево, чтобы проверить, не подслушивают ли нас.

— Так вот, — прошептал он, нервно пробегая пальцем по воротнику, — другая женщина — это на самом деле… я.

— Что?

Генри стал пунцовым — его лицо излучало такой жар, что сыр бы расплавился. Он немного ослабил голубой шелковый галстук в крапинку и расстегнул пуговку на полосатой рубашке. Потом отодвинул край рубашки и продемонстрировал кусочек филигранного черного кружева. Я тупо вытаращилась на него. Генри? Да никогда в жизни. Генри? Быть такого не может! Генри? Бред собачий. С другой стороны, я вдруг вспомнила, что многие военные любят переодеваться в женское белье. Мне всегда это казалось странным. Только представьте этих здоровых мускулистых мачо, разряженных в платьица и туфли на высоких каблуках.

— Когда это… началось? — поинтересовалась я с профессиональным любопытством, пытаясь скрыть полученный шок.

— Примерно год назад, — ответил он. — Мне всегда безумно нравилась женская одежда, — шепотом признался он. — Когда я был мальчиком, часто «играл» в мамины нижние юбки. Тогда я, конечно, подавлял это в себе, но, когда вырос, эта игра превратилась в… необходимость. Я понял, что не могу одеться, прежде чем не натяну кружевные трусики. Но однажды Винишия поймала меня, когда я рылся в ее ящике с бельем, и взбесилась: утверждала, что я голубой, но это не так.

— Какой же ты голубой, — отмахнулась я. — Девяносто пять процентов мужчин, которые носят женское белье, гетеросексуальны; большинство из них женаты и имеют детей.

— Я знаю, что меня определенно привлекают женщины, — продолжал Генри. — Так было всегда, но иногда мне самому хочется стать женщиной. Не могу объяснить почему. Меня охватывает странный порыв, и я понимаю, что мне просто необходимо пойти и надеть платье. Но Винишию это напугало, и она от меня ушла.

— Что ж, некоторые женщины относятся к этому с большим пониманием, — произнесла я. — Это распространенное… — я чуть было не сказала «отклонение» —… явление. Ты и не представляешь, как много подобных писем я получаю, — беззаботно добавила я.

— Я так и думал, что ты уже с этим сталкивалась. Только никому не говори, — прошептал он.

— Ни за что на свете.

— Понимаешь, мне даже не с кем больше посоветоваться.

Я взглянула на честное лицо Генри, потом опустила глаза на его крупную руку, похожую на медвежью лапу, и попыталась представить на ногтях лак оттенка «Руж нуар». И нитку жемчуга на толстой мускулистой шее. Потом открыла сумочку, достала листок бумаги и начала писать.