Семь солнечных дней - Крис Манби Страница 23

– Привет, – весело произнес он, материализовавшись рядом с ней в очереди за мясом.

– Привет, – ответила Кэрри Эн.

Ну что ему еще нужно? Опять хочет сказать, что не женат? Кэрри Эн не говорит на его языке. Он не говорит по-английски. И все же продолжает улыбаться ей, а Яслин и Речел улизнули в толпу, бросив Кэрри Эн на произвол судьбы.

– Хороший костюм, – сказала она.

Ее новый друг так просиял, что Кэрри Эн пришло в голову: а вдруг она нечаянно на норвежском предложила сделать ему минет?

Салли отказалась придумывать наряд семидесятых для вечера. Она не ожидала, что так много гостей воспримет тематическую вечеринку всерьез, и теперь в простом черном платье чувствовала себя белой вороной среди детей-цветов.

Но если она была смущена оттого, что не постаралась нарядиться в стиле семидесятых, то когда Жиль присоединился к ней с Маркусом за ужином, она перепугалась до смерти. Должно быть, он заметил, что они полчаса сидели в полной тишине и даже не смотрели друг на друга; Салли жевала салат из помидоров с видом заключенного, который боится поймать взгляд самого отъявленного подонка в тюрьме, а Маркус то и дело смотрел вверх и по сторонам, будто надеясь убедить кого-нибудь подойти и разделить с ними трапезу, заполнить тишину. Ответом на его молитвы стал Жиль.

– Можно к вам присоединиться?

– Конечно, – радостно воскликнул Маркус. – Вы Жиль, не так ли? Чудесный костюм. Вы похожи на Бьорна Борга.

– Звезду тенниса? – изумился Жиль, будто Маркус первым заметил сходство.

– Именно.

– Спасибо. Но вот она, настоящая звезда. – Жиль сжал плечо Салли, присаживаясь рядом с ней. – Ваша жена прекрасно играет в теннис, – поведал он Маркусу.

– Я так и знал, – с гордостью проговорил Маркус.

– С ней было так приятно заниматься.

– Держу пари, вы всем девушкам так говорите, – огрызнулась Салли.

– Говорю что? – спросил Жиль.

Он не понял ее насмешку – не хватало знаний английского.

– Жиль, – сказал Маркус. – Вы наверняка обожаете свою работу. Все лето живете в Турции, такой красивой стране. Весь день на свежем воздухе. Не сравнить с работой в Сити.

Жиль кивнул.

– Вы давно здесь работаете?

– Третий год, – ответил Жиль.

– И всегда в этом отеле?

– Да. Мне здесь нравится. Нравятся гости. – Он подмигнул Салли.

Салли злобно уставилась на лужицу салатной заправки, оставшуюся на тарелке.

– Наверняка дамочки бросают в вас трусиками во время вечернего шоу, а? – спросил Маркус.

– Маркус, умоляю. – Салли передернуло. Жиль покачал головой, словно отрицая его предположение.

– Это очень сложно, – проговорил он, изо всех сил стараясь казаться честным. – Знаю, если бы я был обычным парнем и работал в офисе в Ля-Рошели, ни одна из этих женщин на меня бы и не посмотрела. Все дело в солнце. На солнце все чувствуют себя более сексуальными.

Только не я, подумала Салли. Ей было так неловко, будто она снова стала двенадцатилетней и смотрела эротическую сцену по телевизору в комнате с родителями.

В тот момент одна из «Гоу-гоу герлз» протиснулась мимо их столика, чтобы сесть рядом с туристами из Италии. Она прижалась к стулу Жиля чуть ближе, чем было необходимо, так, что ее невозможно упругие груди чуть не коснулись его золотистых кудрей.

– Scusez-moi, [11]Жиль, – прошептала она.

– Mon plaisir, [12]Дельфина, – ответил Жиль. «Да уж, ему наверняка приятно», – подумала Салли, глядя, как Жиль провожает взглядом покачивающиеся бедра девицы.

– Салли, вы придете завтра утром на теннисный корт?

– Не знаю…

– Брось, Салли, – сказал Маркус. – Ты же еще в Англии говорила, что хочешь ходить в теннисный клуб. И вот твой шанс. Попрактикуешься и по возвращении в Суррей всех удивишь.

– У вас есть потенциал, – заверил ее Жиль и пристально посмотрел в глаза.

– Не двигайтесь!

К ним подошел один из фотографов «Эгейского клуба». В течение дня двое парней с огромными камерами на шее бродили по отелю. Щелкали гостей у бассейна, на пляже, в ресторане, а фотографии вывешивали каждый вечер, чтобы гости могли купить понравившиеся снимки. Или посмеяться над неудачными.

– Подвиньтесь ближе. – Жиль обнял за плечи Маркуса и Салли.

– Скажите «сыр»!

Рука Жиля скользнула Салли на талию; он прижал ее к себе, чтобы она попала в кадр.

– Отличный снимок, – сказал фотограф.

– Когда он будет готов? – спросил Маркус.

– Сегодняшние фотографии вывесят завтра утром.

– Надо заказать копию, как думаешь, Салли?

– Мне все равно, – ответила Салли. Жиль так и не отодвинул свой стул.

В этот момент из колонок послышалась песня «Растворившись в музыке» Систер Следж.

– Извините, – сказал Жиль. – Мне пора за сцену, готовиться к выступлению.

Он подпрыгнул и вместе с другими улюлюкающими аниматорами встал в змейку, направляющуюся к амфитеатру.

– Какой приятный парень, – почти восхищенно проговорил Маркус.

– А по-моему, он просто… – начала было Салли.

– Хочешь посмотреть шоу? – спросил Маркус.

– У меня живот побаливает, – соврала Салли. – Если хочешь, можешь пойти, – добавила она, надеясь, что он так и сделает.

– Как мост над бурной рекой…

Речел, Яслин и Кэрри Эн махали зажигалками в первом ряду амфитеатра, глядя, как Аксель старательно открывает рот под фонограмму.

– Это был кошмар, черт возьми, – сказала Кэрри Эн, когда аниматоры удалились за сцену под необъяснимо бурные аплодисменты, которым был встречен их дешевый балаган в стиле Жака Тати. [13]

– Этот гид из аэропорта правда похож на Арта Гарфанкеля, – заметила Речел. – Помнишь, ты как-то была по уши влюблена в Арта Гарфанкеля?

– В Боба Дилана, – безучастно поправила Кэрри Эн.

– Боб Дилан, Арт Гарфанкель. По мне, разницы никакой, – сказала Яслин. – Останемся на дискотеку?

– Обязательно! – воскликнула Речел. – У нас же девичник.

Эта присказка уже стала традиционной. И отказаться было бы очень невежливо. Нельзя же быть занудой в девичник. Кэрри Эн вяло пожала плечами в знак согласия.