Жена, любовница, подруга... - Галина Врублевская Страница 23

– А как же этот участок? – растерянно спросила Татьяна. – Ведь новый дом еще не построен, а лето на носу. Кто нам с мамой поможет вскопать огород?

– Огород – это лишнее. Ты и урожай собрать не успеешь, полагаю, в июле – августе надо будет на новом месте осваиваться. На строительство дома уйдет какое-то время, но времяночку и забор я поставлю быстро. Пригоню рабочих с нашей фирмы, они в два счета управятся.

– Но мама сейчас требует помощи! Она ведь во Мгу уехала, едва снег сошел. Она, чего доброго, сама начнет копать, а с ее здоровьем, сам знаешь… Может, ты на старый участок тоже своих рабочих направишь?

– Таня! Не смеши. Ты хочешь, чтобы мое имя в корпорации полоскали: семья замдиректора ютится в совковом муравейнике? Кстати, о работе. Может, тебе пора уволиться? Заработок твой в семейном бюджете роли не играет, так что поживи для себя. Ты же любишь выставки всякие, магазины, опять же – дачные утехи. Наслаждайся, раз положение позволяет.

– Как ты можешь мне это предлагать? Да я зачахну в четырех стенах!

– Все же подумай на досуге. Но про Мгу мне больше не напоминай и с огородами сама разбирайся.

Приехав в выходные на дачу, Татьяна пересказала матери разговор с мужем. Ирина Васильевна неожиданно одобрила предложение зятя посадить жену дома, но отказ Дмитрия помочь с огородом восприняла болезненно:

– Неблагодарный щенок! Я его из Мухосранска в свой дом приняла, прописку постоянную обеспечила, а он вот как ведет себя!

Два дня мать Татьяны ходила насупившись, но в воскресенье вечером, перед отъездом дочери вдруг огорошила ее решением:

– Танька! Я знаю, что делать. Обратимся в фирму «Муж на час». Они нам в любое время пришлют мужика. За деньгами ведь дело не станет, верно?

– Мама! Ты издеваешься? Как ты можешь мне предлагать такое!

– Ты о чем подумала, дочка? Фирма приличная, присылает работников на всякое дело, хоть в Питере, хоть с выездом за город. Петровна уже приглашала оттуда человека, она мне и телефончик дала.

– А не лучше ли среди местных мужиков поискать? – продолжала сомневаться Татьяна.

– Тех, которые у пивного ларька на станции околачиваются? Я таких на версту к своему дому не подпущу!

Татьяна, не смея противоречить матери, на неделе сама позвонила к «мужьям», и ей подтвердили, что могут направить помощника и в область. Диспетчер добавила, что стоить это будет дороже:

– Время, затраченное на дорогу…

– Я оплачу.

– У нас есть работник с машиной. Записывайте: Степан Иванович Чупренко, номер его мобильника…

– Степан Чупренко! – с изумлением воскликнула Татьяна.

– Кто-то из ваших знакомых остался недоволен его работой?

– Нет, что вы, нет! Я согласна. Диктуйте телефон!

Татьяна сразу же набрала Степана, назвалась, объяснила, какая помощь ей требуется. Степан, услышав имя жены бывшего хозяина, хмыкнул про себя, но вслух вежливо спросил, как проехать в дачный поселок. Сказал, что еще лучше, если хозяйка поедет с ним, поскольку в таких местах ни улицы, ни дома толком не обозначены. Договорились, что в субботу с утра он подъедет к ее дому на Фонтанке.

Собираясь на дачу, Татьяна думала о том, как тесен мир. Три года назад Степан, работая у мужа в фирме «Окна», ставил стеклопакеты в квартире своего шефа. А с недавних пор его имя вдруг стала упоминать Лариса, призналась, что они живут вместе. И в марте, когда Степан еще трудился в «Окнах», пригласила Татьяну к себе домой, на официальную помолвку. Дмитрий тогда идти отказался, отговорился работой – он уже вступил в новую должность и вечерами сидел дома за компьютером.

На помолвке Татьяна внимательнее присмотрелась к Степану и сразу поняла – домашний человек! Если бы Дмитрий хоть вполовину проявлял такую внимательность, хоть в чем-то помогал по хозяйству! Пока женщины беззаботно болтали, Степан присматривал за мясом, доходящим в духовке, накрывал стол. Правда, позже, за ужином, он слегка шокировал Татьяну: рассказывая анекдоты, пару раз подпустил матерок. Но было смягчающее обстоятельство – на этот момент бутылка «Экстры» почти опустела, и в основном его стараниями. Однако Лариса призвала жениха к порядку, и он перестал веселить дам мужскими шутками. А вечером, провожая гостью до остановки автобуса, Степан даже извинился перед ней за свои «выражения»:

– Ты меня извини, Таня, за мой паскудный язык. Сама понимаешь, при нашей работе, монтажники-плотники без крепкого словца никак не могут… Меня Лариса все воспитывает, воспитывает…

– Забьем, Степан, как молодежь нынче говорит. Я все понимаю. А мясо вы приготовили замечательное!

Степан обстоятельно пересказал Татьяне рецепт, забыв, что за столом уже делился кулинарными тайнами. Уже перед самым входом в метро он вдруг сказал:

– А знаешь, Таня, я тебя прежде побаивался. Думал, такая строгая, и очки…

– Прежде – это когда?

– Когда окна в вашей квартире ставил. И еще раньше. Как-то видел тебя с шефом. Помнится, решил: «Наш Дмитрий Владимирович крут, но его половина небось еще круче. Похожа на училку. Наверняка пилит его дома сутками».

– Да, чудесное мнение, Степан, вы обо мне составили. Надеюсь, сегодня мне удалось поколебать его?

– Я о том и говорю. Ты совсем другая: добрая и мягкая. Вот Лариска моя – бой-баба. Иногда меня в такой оборот берет!

– Но ведь вы ее любите?

– Само собой! А скажи, Танюша, Лариса всегда такая воинственная была?

– Не сердитесь на нее, Степан. Лариса немного вспыльчива, зато верный друг. Мы с ней больше десяти лет общаемся, и ни разу она меня не подвела! Я во всем могу на нее положиться.

Прощаясь, Степан поцеловал Татьяне руке – позаимствовал жест из кино. Однако на Татьяну впечатления этим не произвел: она уже решила, что Степан не «комильфо» и, пока он не станет официальным мужем подруги, она его в дом приглашать не будет.

Помолвка, где Татьяна видела Степана, состоялась в марте, а теперь был конец мая. И обстоятельства встречи сложились иные: Татьяна – заказчица, Степан – исполнитель. Он подъехал на «жигулях» к ее дому на Фонтанке в точно оговоренное время. Помог Татьяне загрузить в багажник прихваченные ею на дачу сумки, открыл перед ней дверцу переднего сиденья.

Степан вел автомобиль осторожно, но каждая трещина в асфальте отзывалась тряской в салоне, особенно когда проезжали окраинными улицами промышленного района. Долго стояли в загазованной пробке при выезде из города, среди потрепанных временем «жигулей» и «москвичей». В этом направлении на дачи ехали люди небогатые.

Пейзаж, проплывающий за окнами автомобиля, не радовал глаз: кирпичные корпуса заводов, бетонные заборы, длинные ряды убогих гаражей. Но вот город остался позади. Теперь с одной стороны темнели серые перелески – деревья стояли еще без листвы, с другой – поблескивала серовато-холодная вода Невы. В этом месте не имелось ни знаменитой гранитной набережной, ни дворцов, ни даже волнующего полноводья. Это была заурядная река с низкими, болотистыми берегами, с неказистыми домишками, окруженными покосившимся серым штакетником – «по мшистым, топким берегам темнели избы здесь и там». Рядом с домишками виднелись черные лоскуты огородов и кое-где склоненные над лопатой унылые фигуры людей.