В поисках сокровища - Тина Лейтон Страница 23

Практикующий врач, живущий по соседству с Джоанной, Авраам Голди вышел из спальни, где поместили Гленна, тихо закрыл за собой дверь и направился в гостиную. На ходу он покачивал седой головой и что-то бормотал себе под нос.

В гостиной Джоанна беспокойно ходила из угла в угол, а Серджио сидел на диване, обхватив свою большую голову ладонями. Жену он успел предупредить по телефону, теперь его волновала только судьба друга. Поглядывая на задумчивое лицо Джоанны, он все не решался заговорить с ней. После рассказа Гленна Серджио стал смотреть на нее другими глазами. Сопоставляя факты из его рассказа, имевшие отношение к Страччи, с тем, что ему пришлось увидеть сегодня, он тоже начал догадываться, что истинная подоплека происшедшего в салоне коренится в прошлом всех троих: Гленна, Джоанны и особенно Алессандро. Но что могло связывать Алессандро Вителли с бандитом Страччи в Вашингтоне спустя столько лет?

— Что скажете, доктор? — Джоанна устремилась навстречу Аврааму Голди, как только он появился в дверном проеме. — Ох, простите меня! Присаживайтесь, пожалуйста, — предложила она доктору старинное кресло.

Авраам Голди, которому давно перевалило за шестьдесят, неторопливо расположился в большом кресле, соединил кончики длинных пальцев, внимательно посмотрел на них, потом на Джоанну.

— Детка, не сочтите мой вопрос за бестактность, но не могли бы вы рассказать мне… Нет-нет, подробности мне не нужны. Но я должен знать, что именно привело вашего молодого человека в такое состояние?

Джоанна знала, слово «детка», произнесенное этим очаровательным стариком в обращении к ней, всего лишь знак его доброго расположения.

— Его избивали двое профессионалов, когда я вошла… — Джоанна свела брови к переносице, вспомнив то, что предстало ее глазам в тускло освещенном складском помещении.

— Профессионалы? Как вы, интеллигентная девушка, можете применить это слово к людям, которые убивали?!

Внезапное негодование доктора заставило Джоанну выпрямиться в своем кресле, стоявшем напротив.

— Видели бы вы, по какому телу они били! Он же изрезан вдоль и поперек. Он выдержал не меньше двух полостных операций. — Так же внезапно доктор успокоился и задумчиво продолжил: — Полагаю, его оперировали лет десять назад…

— Пятнадцать, — тихо поправила его Джоанна.

— Вероятно. — Голди склонил голову и задумался. Потом резко поднял ее и произнес: — Незаурядный молодой человек. Странно, что он остался в живых. Если хотите, я мог бы завтра отвезти его к своему другу, владельцу хорошей клиники с современным оборудованием. Любопытно было бы его обследовать.

— А сегодня? Что ему нужно сегодня? — изнывая от нетерпения, вступил в разговор Серджио.

— А сегодня, молодой человек, ему нужен только покой, насколько я понимаю. Сейчас он уснул после обезболивающего укола. Он сильно ослабел после болевого шока, но сердце работает нормально. Думаю, к утру он восстановит силы. Толком я не смог его осмотреть, боясь дотронуться до тела, покрытого кровоподтеками, в которое всаживали кулаки двое… профессионалов, как вы, детка, выразились, — сказал Авраам Голди, обращаясь уже к Джоанне. — Поймите, слова «профессия», «профессионал» исполнены высокого, гуманного смысла. Безнравственно применять их по отношению к хомо, которых никак не назовешь сапиенс. — Доктор увидел слезы в глазах Джоанны и стал ее успокаивать: — Не будем нервничать. Организм у вашего друга, похоже, крепкий. — Он поднялся. — Утром зайду его посмотреть. Думаю, он проспит всю ночь. Но, если он проснется раньше и вы увидите, что боли возобновились, непременно звоните мне.

Джоанна пошла к входной двери проводить Авраама Голди, а возвратившись, обнаружила, что Серджио стоит у приоткрытой двери спальни и заглядывает внутрь.

— Наверное, мы можем на него теперь взглянуть, — сказала Джоанна.

— Мне неудобно, что на ваши хрупкие плечи легла забота о моем друге, — сказал Серджио, когда они вернулись из спальни в коридор. — Около него придется подежурить ночью. Хотите, я останусь с ним?

— В этом нет необходимости, милый Серджио. Гленн и мой друг. А я умею ухаживать за больными. Можете на меня положиться.

Медленно тянулись ночные часы. Джоанна взяла с низкого столика томик сонетов Шекспира, чтение которых всегда помогало ей перед наступлением ночи снять дневное напряжение. Свет от высокого деревянного торшера рядом с ее глубоким старинным креслом падал на страницы, многие из которых она знала наизусть. Из огромной библиотеки, что находилась в особняке Фальконе, у матери Джоанны сохранился только этот томик с золотым обрезом. Мать подарила его дочери в десять лет, когда в школе, где она училась, начали преподавать английский. Незнакомый язык завораживал Джоанну в детстве как тайна, которую ей непременно надо узнать. Шекспир помог ей не только быстро освоить английский язык. Чуть позже она прочитала его исторические хроники, благодаря которым сухая история далекой от нее страны оживала в ее воображении, приобретала эмоциональную окраску.

Убедившись, что Гленн по-прежнему спит спокойно, Джоанна наугад раскрыла книгу, нашла задуманную третью строку и прочитала:

Во мне перед тобой дней прошлых лишь остаток,

Лишь искры под золой, а пламень прекращен,

Убитый тем, чем жил и чем питался он.

Джоанна недовольно сдвинула брови. Неудачное гадание. Привычку гадать на Шекспире она переняла у матери. На этот раз Джоанна категорически не могла согласиться с поэтом. Она закрыла книгу и снова открыла, загадав последнюю строку на левой странице. К ее досаде, том открылся на том же сонете.

Ты потерять меня страшишься, — миг лови!

Чем больше этот страх, тем больше дай любви!

Джоанна тихо повторила вслух последние строки сонета и призналась себе, что больше всего сейчас она боится снова потерять Гленна. Но что толку в советах поэта, если ее герой спит и ничего не слышит?

Гленн зашевелился и повернулся на бок. Подойдя на цыпочках с другой стороны кровати, она убедилась, что он продолжает спать. Зато теперь у нее появилась возможность разглядывать его лицо сколько душе угодно.

Разве могла она забыть это любимое лицо, если лицо ее дочери, которую она назвала Ирен, его точная копия. Подарок судьбы, думала Джоанна каждый раз, когда приезжала в Бостон навестить дочь, росшую в семействе Адамсов. Родная тетка Джоанны, Софи, обожала девочку. Впрочем, ее муж Ник Адамс, голубоглазый и светловолосый, любил Ирен еще больше и всячески баловал ее, вопреки запретам матери. Дело в том, что трое мальчиков этой уже немолодой семейной пары уродились как на подбор с темно-каштановыми волосами и кареглазыми, в мать. Правда, мальчики теперь уже совсем взрослые. Старший сын давно живет от них отдельно. Но с ранних лет они осознали себя дядьями малышки, которая однажды появилась в их доме. Между собой они называли ее ангелом за светлые локоны и голубые глаза…

Какое счастье, думала Джоанна, глядя на спящего Гленна, что пятнадцать лет назад она не послушалась совета своего друга и покровителя Алессандро, рекомендовавшего ей избавиться от ребенка, как только прилетит в Америку. Переехав три года спустя в Штаты, он даже не спросил ее о ребенке, возможно из деликатности, как она тогда считала. А, скорее всего, он не сомневался, что Джоанна именно так и поступила. Она же не призналась ему в том, что в Бостоне благополучно живет и подрастает маленькая копия Гленна Холландса. Даже после того, как они с Алессандро сделали попытку жить вместе. Наверное, материнский инстинкт уберег ее от такого признания.