Похождения соломенной вдовушки - Анастасия Соловьева Страница 23

– Какое?

Чтобы увидеть Стасю, я попыталась поднять голову, но чуть не закричала от боли. Шея затекла. Подушки у Стаськи отвратительные, жесткие, как камень.

Однако, проснувшись окончательно, я обнаружила, что провела эту ночь вовсе не на подушке, а на железном плече Соломатникова. Мой давний воздыхатель преспокойненько посапывал рядом.

– А-а-а!..

– Ты что, уже все знаешь?

– Конечно! Вот он...

– Да что он! – Стася досадливо махнула рукой.

– То есть как это что?!

– Ну погудели вчера от души. Виски дринкнули! С кем не случается?

– Со мной, по крайней мере, еще не случалось, – растерянно пробормотала я.

– Все когда-нибудь, тетя Мил, случается первый раз в жизни!

– Но мне кажется... Мне кажется, что ничего не было...

– Да чего ты паришься! Я ничего Вадимчику не скажу.

– А его жене?

– Оно тебе надо? – Стася даже рассердилась. – Я в глаза не видела никакой жены! Я вообще не знаю, есть ли она на свете... Спускайся, короче, я кофе тебе сварю.

Я с тоской поплелась в душ, пытаясь по дороге осмыслить происшедшее. А может, ничего и не было? Платье-то застегнуто, вроде бы аккуратно... В общем, я решительно ничего не понимала, и только чувство раздражения против Соломатникова нарастало в моем сердце не по часам, но по минутам: citius, altius, fortius. «Но если ты такая недотрога, – ругала я себя, – то нечего шляться по чужим спальням. Ночуй дома! Как говорили в юности, лучшее лекарство от СПИДа – спи-1».

– Тебе тут девица обзвонилась какая-то, – сообщила Стася, жестом приглашая присесть к столу. – Вера Рассказова. Тебе это говорит что-нибудь?

– Это мой секретарь, – объяснила я. – И что? Что ты ей сказала?

– Да так, ничего особенного. Сказала, что ты при смерти и на работу теперь выйдешь не скоро.

– Стася, да как же так?

– А что мне оставалось? Она мне про какие-то сделки стала травить. Те звонили этим, эти – тем. Там документ не выдали, оттуда деньги перевести не успели. Короче, корки! Достала она меня! Я говорю: девушка, управляйтесь сами. Вы зарплату за что получаете?

– А Верочка что?

– Сразу притухла твоя Верочка, как я ей сказала про зарплату! Постараюсь справиться, говорит. Людмиле Александровне привет. Пусть выздоравливает как можно скорее.

Я схватилась за телефон.

– Сейчас перезвоню Вере!

– Э, тетя Мил, не дергайся. Куда звонить? Прикинь, ты же при смерти!..

– Как это при смерти?

– Не пали контору! Я ж старалась, расписывала ей...

– Для чего ты ей расписывала?

– Тебя отмазывала! Уж так тебе плохо! Из-за аллергии на рододендроны у тебя сильнейшее удушье, даже подозрение на отек легкого. И кожа вся язвами покрыта.

– Боже мой!

– Она еще спросила, в больнице ты или на свободе. Я говорю, в больнице. В специальном центре противоаллергическом.

– А такой есть?

– Черт его знает!

– Стаська, да ты что?! А если они начнут меня разыскивать? Захотят навестить?..

– Скажем, что я про центр напутала. Ну бывает, не въехал человек.

– А если этот центр все-таки существует, – домысливала я, – но такой пациентки к ним никогда не поступало... Вот будет позора-то!

– Тетя Мил, не дрейфь! Во-первых, где ты могла надышаться рододендронами?

– Ну и где?

– Только за городом, на даче. А пока тебя везли на «скорой» в противоаллергический центр, ты могла потихоньку выпрыгнуть из машины и убежать в лес.

– Да что я, совсем ненормальная, что ли?

– А мало ли? Испугалась уколов!

– Ну Стася!

– Да ладно, шучу. Во-вторых, машина, на которой тебя везли, могла угодить в аварию, и тебя вместе противоаллергического центра положили в Склиф! В-третьих...

– Хватит! – не выдержала я. – Несешь черт знает что! Подумала бы лучше, в каком свете ты выставляешь меня перед сотрудниками!

– Тетя Милочка, я же хотела тебя рассмешить! Настроение тебе улучшить. Чтоб ты не так расстраивалась...

Я вспомнила, что провела ночь в постели с Соломатниковым, и сделала непроницаемое лицо.

– Я хотела подготовить тебя, а то вдруг...

– Стася, к чему подготовить?

– В общем, тетя Мил, так. Пока мы тут вчера колобродили... с участка угнали твою машину... Ну как, очень огорчилась?

Я принялась лихорадочно соображать, что бы ей такое ответить, но на лестнице в это время послышались шаги.