Роковая любовь - Кэндис Кэмп Страница 23

Энэлайз, Эмиль и их мать сидели наверху в гостиной и весело болтали. Вдруг в дверь резко постучали. Энэлайз тревожно взглянула на брата и поднялась, чтобы пойти и открыть дверь.

— Тебе бы лучше спрятаться, Эмиль, — сказала Энэлайз брату.

— Что ты так беспокоишься, Энэлайз. Может быть, это твои друзья пришли повидаться с тобой, — предположил Эмиль.

— Эмиль, пожалуйста, послушайся нас и спрячься, — вмешалась в разговор их мать.

— Ладно, уговорили, — сказал Эмиль, тяжело вздохнув. — Пойду и спрячусь в твоем платяном шкафу, но не оставляй меня там надолго, — пошутил брат.

Энэлайз улыбнулась брату и заторопилась вниз. Этот резкий стук вызвал в ней сильную тревогу.

Открыв дверь, Энэлайз увидела перед собой пятерых солдат, одетых в голубую форму и… майора Марка Шэффера. Ей стало страшно за Эмиля, но она постаралась не показать этого.

— Мисс Колдуэлл, — обратился к ней сухо Шэффер.

Энэлайз заметила, что он почему-то нервничает, и это насторожило ее.

— Слушаю вас, майор Шэффер, — ответила она ему в тон.

— Нам известно, что в вашем доме находится посторонний человек, — сказал майор.

Энэлайз обомлела. Она не верила своим ушам.

— Боюсь, что Вы единственный, кто зашел нас сегодня навестить, — сказала, как можно спокойнее, Энэлайз.

— Тогда, надеюсь. Вы не будете возражать, если мы обыщем Ваш дом? — спросил у нее Марк.

— Буду и обязательно! — возбужденно сказала Энэлайз. — Дома, где остались владельцы, как Вы знаете, не подлежат обыску, или Вы не читали Билль о правах [25]?

Марк усмехнулся.

— Боюсь, что Билль о правах на Вас, южан, уже не распространяется, раз вы отделились от Союза и образовали Конфедерацию. На вас, мисс Колдуэлл, распространяются теперь законы военного времени, и я настаиваю на обыске в Вашем доме, — резко произнес Марк Шэффер.

Энэлайз молча отошла в сторону, освобождая вход в дом солдатам. Она решила, что дальнейшее препирательство только усилит их подозрение.

Марк кивнул солдатам, и они немедленно разошлись по дому…

Оставшись в холле, Энэлайз украдкой посмотрела в окно и увидела, что дом окружен янки. Она поняла, что шансов на бегство у Эмиля нет и что все пути к спасению отрезаны. А, посмотрев еще раз на Шэффера, она поняла, что он будет неумолим и до конца выполнит свой долг.

Его красивое лицо было холодным и непроницаемым. Да, он непременно найдет ее брата и обвинит его в шпионаже. Она закипела от гнева, потому что была уверена, что Марк это сделал, чтобы отомстить ей. Она не сомневалась, что именно он отдал приказ о наблюдении за домом, чтобы установить, кто их посещает. Он ждал случая, чтобы унизить ее и подчинить своей воле, и этот случай представился.

Энэлайз презрительно отвернулась от Марка, но тот только зло рассмеялся. В это время Марка окликнули сверху, и в голосе зовущего звучало торжество.

Энэлайз замерла, у нее похолодели руки, и кровь застучала в висках. Что она может сделать? Как ей спасти брата? Наверху послышались шаги.

Марк пристально наблюдал за выражением лица Энэлайз в то время, как по лестнице стали спускаться солдат, а перед ним высокий, смуглый красивый мужчина, руки которого были заложены за спину. Он был одет не в форму, а в обычный костюм. Солдат подталкивал незнакомца ружьем в спину, но пойманный шел независимо и гордо, как будто прогуливался в опере, а не был схвачен противником.

Энэлайз побледнела и задрожала, увидев эту картину, а когда брат спустился, бросилась ему на шею и разрыдалась.

— Эмиль, — крикнула она голосом, полным любви и отчаяния. Этот крик словно ножом резанул Марка по сердцу.

Незнакомец наклонился к девушке и что-то прошептал ей.

Не выдержав, Марк подбежал к ней и, схватив Энэлайз за руку, оторвал ее от незнакомца.

— Черт побери, Энэлайз, да отойди же ты в сторону, — раздраженно сказал Марк.

В ответ Энэлайз повернулась к нему и отрывисто произнесла:

— Я ненавижу тебя!

— Как ты смеешь называть ее только по имени? — сверкнув глазами, спросил незнакомец.

Марк сухо рассмеялся — типично южное замечание сделал ему этот человек.

— Думаю, тебе нужно поразмышлять о более важном, чем о вежливости по отношению к леди.

— Эмиль, пожалуйста, помолчи. Я знаю его, —сказала Энэлайз, стараясь уберечь своего брата от дальнейших неприятностей с Марком.

— Ты знаешь его? — переспросил Эмиль недоверчиво, уставившись на свою сестру. — Ты знаешь янки, который называет тебя запросто по имени, Энэлайз? О Боже!

— Да, я знаю его. Но я познакомилась с ним, когда он называл себя Клэем Феррисом, — сообщила Энэлайз.

С перекошенным от гнева лицом, Эмиль повернулся к майору.

— Вы непорядочный человек, и я отхлестаю вас как следует, — резко произнес Эмиль.

— Но в твоем положении это невозможно, — издевательски сказал Феррис. — А теперь пройдемте со мной, мистер…

— Фурье. Эмиль Фурье, лейтенант армии Конфедерации, — сухо произнес Эмиль.

Ревность вновь захлестнула Марка, и какое-то мгновение он даже слова не мог произнести. Фамилия задержанного говорила о том, что он не был родственником Энэлайз. Других доказательств не требовалось — она спала с другим мужчиной. Он готов был сейчас броситься на этого Эмиля и задушить его голыми руками. Марк повернулся и, не глядя на Эмиля, вышел из дома, отдав своим людям приказ привести Фурье в штаб-квартиру для допроса.

— Нет, — закричала им вслед Энэлайз. Этого не должно было случиться: мужчина, которого она однажды любила, не мог и не должен был увести ее брата на верную смерть.

— Прошу Вас, пожалуйста, не троньте его! — кричала Энэлайз вслед уходящим солдатам.

Она выбежала за ними на веранду, но Марк уже вышел за ворота усадьбы и зашагал вниз по улице. Он даже не повернулся и не посмотрел на нее. А Энэлайз, обессилевшая, ухватилась за колонну, чтобы не упасть на землю. Боже! Неужели Марк такое чудовище?! Совершенно расстроенная, она смотрела на людей, уводящих ее брата все дальше и дальше по улице. Когда процессия совсем скрылась из вида, Энэлайз опустилась на крыльцо и разрыдалась. Она плакала так, что казалось, ее слезами можно было вымыть весь мрамор крыльца. Когда слезы иссякли, она поднялась и вернулась в дом. Оцепеневшая и сама ничего не соображающая Энэлайз нашла в гостиной Терезу, которая рыдала, оплакивая Эмиля, еще пуще, чем она сама немного ранее.

— Энэлайз, — закричала она, увидев дочь. — Ты должна что-то сделать. Ты не позволишь им убить Эмиля.