Край ничейных женихов - Маргарита Южина Страница 23

– Так он, может, думает, что ему лет пять… – зашла на кухню и сама хозяйка. – Ты б сказала, что Егор-то – взрослый дяденька.

– Я и сказала, он обрадовался дико! Просто дико! – наливала чай и себе, и подруге Люба. – Говорит, научу тебя машину водить, представляешь? Ой, а приставучий! Еле-еле его сейчас спать уторкала, а то все лез да и лез, неудобно прямо, хи-хи… Ты чай-то будешь?

– Не буду я никакого чаю! – не выдержала подруга. – И вообще, чего ты здесь раскомандовалась? Иди вон к своему Пете и хлебай с ним чай!

– Галь, а чего тебя понесло-то? – хихикала Люба. – Я к тебе вообще-то за иголками пришла. У тебя они есть?

– Есть, да не про твою честь! Иди давай отсюда, спать я буду ложиться! А то ходят тут…

Люба не стала настаивать, поднялась и легко сбежала с Галкиного крыльца.

– И чего это меня отовсюду гонят? – дернула она плечиками. – Боятся или завидуют, не иначе.

Дома Люба разделась и уже совсем приготовилась ко сну, как в сенях раздались шаги.

– Петя… – женщина потрясла Петра за плечо. – Там кто-то ходит… Петя!

Это было странно, в такое время к Любе никто не забегал.

– Петя! Проснись!

Но вовремя Петя проснуться не успел, дверь распахнулась, и на пороге появилась незнакомая женщина, похоже, очень недоброжелательно настроенная.

– Ага… Слышу имечко родное… – задыхаясь от быстрой ходьбы, проговорила она. – И где же это наш Петя?

Следом за незнакомкой тут же протиснулась разлюбезнейшая подруга.

– Вот она… – тыкала Галка чужую тетку в бок. – Я вам про нее и говорила. Здесь Петька-то ваш… Петр то есть…

– Простите, а вы кто? – растерянно поинтересовалась Люба, натягивая халат. – В такое время… Вы к кому?

– А я к Петеньке, – вытаращила глаза незнакомка. – Соскучилась до невозможностей по своему супругу и вот… приехала его домой забрать. А то, знаете, сейчас же ведь за мужиком глаз да глаз нужен. Моргнуть не успеешь, а его уже кто-нибудь к себе в постель тащит!

– Мы… мы с Петенькой… с Петром Сигизмундовичем на разных постелях спим! Чего это вы придумываете? – сочла нужным обидеться Люба.

– Врет она все, – мухой жужжала Галка. – Любка мне прям сегодня все уши просвистела, что ваш Петя ее домогается!

– Так это ж я… в умственном плане, хи-хи. Дура ты, Галка, – попыталась улыбнуться Люба. – А вы ее не слушайте! Проходите… Только… отчего же вы женой-то прозываетесь? Мне Петя говорил, что у него нет никакой жены.

– А вот мы сейчас у Петеньки и спросим, – кивнула тетка, радостно улыбаясь. Но Любе отчего-то показалось, что радость эта была неискренней.

– И еще, главное, хотел ее сына усыновить! – опять лезла Галка со своими уточнениями. – А Егорка-то у Любки такой лоб! Он сам может этого вашего Петеньку запросто усыновить!

– Усыновить? Какая прелесть, – снова возликовала гостья. – Петенька, счастье мое, твоя мамочка пришла, просыпайся, пупсик мой, а то так и погибнешь во сне, а я не хочу тебе такой легкой смерти! Ты встаешь?!

Петенька решил, что лучше не просыпаться. Уже все дамы собрались возле его постели, а он старательно спал, только веки напряженно подрагивали.

– Ну что делать-то? – не знала куда деваться Люба. Ей уже очень хотелось, чтобы эти гости побыстрее уехали. – А может быть, его так, сонного в машину загрузить? Только кто ж у вас рулить-то будет?

– А еще он хотел Любку на машине научить ездить, – не унималась Галка. – Так прям упрашивал, так упрашивал!

– Да что ж ты врешь-то все время?! – не выдержал Петенька, отскочил к окну и занял оборонительную позицию, захватив стул. – Алевтина! Это клевета! Я тут вообще… я квартирую здесь! И все! А вот эти! Они… они меня захватить хотели! Алевтина, они меня… в сексуальное рабство захватили! В мужья силком хотели! Что я пережил, Алевтина, что пережил!

Подруги хлопали глазами и не знали, как реагировать на такой откровенный поклеп. Галке было обидно вдвойне: она-то и вовсе даже у плеча мужского не посидела, какое ж тут рабство сексуальное? Ее-то за что?

– Ну вот и славно, – успокоила Алевтина. – Считай, что я тебя спасла от зверских пыток… Да поставь стульчик-то, чего ты? Поставь… Давай, иди, собирай вещи…

Петенька все еще побаивался.

– Ты, Алечка, отойди вон туда, к дверям, а то… Отойди, – на всякий случай попросил он.

– Да куда ж я отойду? – мило моргала Алевтина, но потом вдруг резко прыгнула к окну и ухватила Петра за шиворот. – Ах ты паразит! Машину спер и сбежать надумал?! Да я ж тебя сейчас!..

Алевтина, не жалея крупных кулаков, дубасила мужчину по чему придется, тот бегал по маленькой комнате, не зная, куда скрыться от возмездия, а Галка все подливала и подливала масла в огонь.

– Главное, говорит, что в го-о-ород ее к себе заберет!

– В город? – выдергивала и без того скудную растительность на голове Пети Алевтина. – И куда ж ты хотел привезти новую женушку, а, паразит? Ко мне? Или к мамочке? У тебя ж отродясь угла своего не было! Всю жизнь у матери околачиваешься!

– Да, куда? – подзуживала Галка.

– А некуда ему было! – кончилось терпение у Любы, и она от души хлестанула подругу рулоном обоев, который вдруг выпал из-за шкафа. – Некуда ему было меня везти, ясно тебе, паразитка?! Бегаешь тут, всю душу мне намозолила!

– Сама-а-а хвастала-а-ась! – визжала Галка, уворачиваясь от обоев. – И про Егорку…

– Кого ты там хотел усыновить, многодетное убожище?! – носилась по комнате фурией Алевтина. – А своих деток не хочешь взять на довольствие?!

– У него своих деток девать некуда, ясно тебе, сорока безмозглая?! – отводила душу рулоном обоев Люба. – Притащила тебя нелегкая! Еще глазки ему строила! Еще в магазин ее возили, липучка верблюжья!

– Всё-ё! – вдруг взревел Петр и неожиданно остановился как вкопанный.

Женщины тоже замерли.

– Я все понял, и мы уезжаем! – дернул он головой и вытянул из-под кровати свою здоровенную клетчатую сумку. – Любовь! Где мои вещи?!

– А вот тут и есть… – пожала плечами та. – Больше никаких нет.

– Ну да… все здесь… – заглянул Петр в сумку и вдруг вспомнил: – А рубашка? В клетку, мы сегодня покупали!

– Ну уж знаешь чего! – от возмущения не нашла слов Люба. – Рубашку не тронь! Это святое! Мне бабка нагадала, что в ней мой муж ходить будет! А ты…

– Давай в машину! – толкнула его к выходу Алевтина и мило улыбнулась женщинам. – Извините… с замужеством у вас не случилось… Но ничего, я думаю, когда-нибудь все сложится. Счастливо оставаться… Иди в машину, убожище!

Петр с Алевтиной шумно вывалились за дверь, а подруги так и остались стоять посреди комнаты.

– Вот ты скажи, Галка… – задумчиво проговорила Люба. – И почему нам с тобой никак с мужиками не везет, а? Вроде не страшные, хозяйки хорошие, а вот не везет, и все тут… Почему, Галка?