Сплетенная с тобой - Сильвия Дэй Страница 23

Я прошла к письменному столу, готовая начать рабочий день. И, увидев в очередной раз в ящике фотографию, где мы были сняты с Гидеоном, снова мучительно захотела оказаться сейчас рядом с ним. Поэтому уже десять минут спустя я попросила Энгуса доставить в офис Гидеона розы «Черная магия» с запиской следующего содержания:

Я во власти твоих чар.

И все еще думаю о тебе.

Не успела я закрыть интернет-страницу, как в мой отсек заглянул Марк. Достаточно было посмотреть на его лицо, чтоб понять, что дела у него не ах.

— Кофе? — спросила я.

Он кивнул, я поднялась с места, и мы прошли в комнату отдыха.

— Вчера вечером приходила Шауна, — начал он. — Говорит, что завтра вы собираетесь вместе сходить развлечься.

— Да. Ну что, ты все еще не против?

— Не против чего?

— Того, что я тусуюсь с твоей будущей родственницей? — пояснила я.

— О… да. Конечно. Общайтесь себе на здоровье. — Он нервно пригладил коротко стриженные черные кудрявые волосы. — Думаю, это здорово.

— Прекрасно. — Я понимала, он хотел сказать что-то еще, но не стала давить на него. — Будет весело. Я уже жду не дождусь.

— Она тоже. — Он взял две капсулы для кофе-машины, а я сняла кружки с полки. — А еще она ждет, что вот-вот вернется Дуг. И постоянно муссирует этот вопрос.

— Вау! Это действительно круто! Две свадьбы в одной семье всего за один год. Если, конечно, ты не планируешь сперва устроить помолвку…

Он протянул мне кружку с кофе, и я пошла к холодильнику за молоком со сливками.

— Ева, ничего не будет.

Голос Марка был полон уныния, но, когда я посмотрела на него, он поспешно опустил голову.

— Так ты сделал ему предложение? — погладила я Марка по плечу.

— Нет. Абсолютно бессмысленно. Он спросил Шауну, планируют ли они с Дугом прямо сейчас заводить детей, поскольку она еще учится, а когда она ответила, что нет, то прочел ей целую лекцию на тему, что супружество это только для тех, кто готов создать семью. А иначе лучше уж ничего не менять. Словом, та же чушь собачья, которую в свое время я ему наговорил.

— Марк, ты не получишь от Стивена ответа, пока сам не спросишь его, — сказала я, разбавляя себе кофе.

— Я боюсь, — признался он, не поднимая глаз от дымящейся кружки. — Да, я желаю гораздо большего, чем у нас есть сейчас, но одновременно боюсь разрушить то, что мы уже имеем. Но если его ответ будет «нет» и получится так, что мы ждем совершенно разного от наших отношений…

— Телега впереди лошади, босс.

— А что, если я не смогу дальше жить, услышав «нет»?

Ах! Вот как раз это я еще могла понять.

— Но в любом случае, как ты сможешь жить дальше, не узнав ответа? — (Марк только молча покачал головой.) — Тогда ты должен сказать ему все, что сейчас сказал мне.

— Прости, что гружу тебя своими проблемами, — уныло улыбнулся он. — Но ты всегда умеешь обнадежить.

— Ты сам знаешь, что надо делать. И похоже, только ждешь хорошего пинка в зад, чтобы решиться. А я спец по пинкам в зад.

— Давай сегодня не будем заниматься рекламной кампанией адвоката по бракоразводным делам, — широко улыбнулся он.

— А как насчет авиакомпании? — предложила я. — У меня есть кое-какие идеи.

— Прекрасно. Тогда вперед!

* * *

Все утро мы трудились как заведенные и продвинулись довольно далеко, что дало мне новый прилив сил. И вообще, я хотела загрузить Марка по максимуму, чтобы у него не оставалось времени на ненужные рефлексии. Для меня работа всегда была лучшим лекарством, и для Марка, как оказалось, тоже.

И вот так незаметно подошло время ланча. Я остановилась у своего стола, чтобы положить планшет, как вдруг заметила там большой конверт для внутренней почты.

От волнения у меня даже участился пульс. Трясущимися руками я разорвала конверт, и оттуда выпала записка:

Ты волшебница.

Благодаря тебе мечты становятся явью.

Х

Я прижала записку к груди, хотя с бóльшим удовольствием прижала бы сейчас к себе ее автора. Я как раз думала о рассыпанных по нашей постели розовых лепестках, когда на моем столе зазвонил телефон. И я, конечно, не слишком удивилась, услышав задыхающийся голос своей матери.

— Ева, Клэнси все рассказал. Ради бога, только не надо расстраиваться! Ты должна понять…

— Я понимаю. — Достав из ящика стола драгоценную записку от Гидеона, я сунула ее в сумочку. — Но здесь вот какая штука. Ты больше не можешь использовать Натана в качестве оправдания. Если в моих вещах еще остались жучки или устройства для слежения, то советую тебе сознаться прямо сейчас. И обещаю: еще один твой финт — и наши отношения будут окончательно и бесповоротно испорчены.

— А мы можем поговорить об этом при личной встрече? — вздохнула она. — Я пригласила Кэри на ланч, а потом буду ждать тебя у вас дома.

— Договорились.

Все мое раздражение как рукой сняло. Мне было приятно, что мама относится к Кэри как к моему брату, каковым он, собственно говоря, и являлся для меня. И она дарила ему ту материнскую любовь, которой он, волею судьбы, оказался лишен. Более того, поскольку оба уделяли большое внимание моде и внешности, то, оказавшись вдвоем, оттягивались по полной.

— Ева, я люблю тебя. Больше всех на свете.

— Знаю. Мама, я тоже тебя люблю, — сказала я.

На телефоне замигала лампочка, предупреждающая о звонке по внутренней линии, поэтому я поспешила распрощаться с мамой, чтобы соединиться с Мегуми.

— Эй, — приглушенным голосом произнесла Мегуми. — Цыпочка, что уже приходила по твою душу какое-то время назад, та, с которой ты не захотела встречаться, снова здесь и спрашивает тебя.

Я нахмурилась, пытаясь понять, о ком она говорит.

— Магдалена Перес?

— Ага. Она самая. Так что делать?

— Ничего. — Я резко поднялась на ноги. В отличие от прошлого раза, сейчас я была готова встретиться с девицей, числившейся в подругах Гидеона, но явно нацелившейся на большее. — Уже иду.

— А можно мне поприсутствовать?

— Ха! Буду через минуту. Думаю, это не займет много времени, а потом мы пойдем на ланч.

Чисто из женского тщеславия я накрасила губы блеском и, повесив сумочку на плечо, вышла из комнаты. Мысль о записке Гидеона грела душу, поэтому я встретила Магдалену, сидевшую в приемной, широкой улыбкой. Завидев меня, она сразу же встала с кресла. Выглядела она сногсшибательно, и я не могла не отдать ей должного.

Когда мы впервые встретились, ее прямые темные волосы были распущены, совсем как у Коринн Жиро. Теперь она сделала стрижку — классический «боб», — которая подчеркивала экзотическую красоту ее лица. На ней были кремовые слаксы и черная блузка без рукавов с завязывающимся на бедрах большим бантом. Элегантный наряд дополняли жемчужные серьги и бусы.