Незабудка - Элизабет Лоуэлл Страница 23

Его чувственная сила привела Алану в состояние незнакомой слабости: пламя желания лизало ее пальцы, охватывало ее тело, испепеляющее желание пылало глубоко внутри.

Густые темные ресницы Рафа дрожали, когда он пристально смотрел на Алану, в янтарных глубинах его глаз бушевала страсть.

— Я мечтал о тебе, — прошептал он. — Об этом.

Алана ничего не произнесла в ответ, просто не могла. Пальцы тщательно перебирали его волосы, как будто пытаясь найти в его густой шевелюре что-то давно потерянное; ее не покидала надежда однажды вернуть утраченное.

Шаги возвращающихся с прогулки Джанис и Стэна напомнили Алане, что они с Рафом не одни. Но даже тогда она не могла заставить себя отказаться от приятного ощущения свежести его струящихся волос.

Голос Боба вывел ее из этого состояния.

— Внимание, через двадцать минут в путь, — кричал он, стоя около навьюченных лошадей. — Кто не позавтракал, будет жалеть об этом.

Медленно, неохотно выпустила Алана из рук шелковистые пряди волос. Прежде чем ее рука упала вниз, кончики пальцев на секунду задержались, чтобы пригладить колючую ниточку его усов; прикосновение ласковое, как солнечный блик.

Он слегка покачал головой, его губы скользнули по нежным подушечкам ее пальцев. Алана опустила руку, Раф быстро наклонился, поднял свою шляпу и легким движением водворил ее на место.

— Боб прав насчет еды, — произнес он слегка охрипшим голосом. — Ты не завтракала.

Алана покачала головой, хотя это был не вопрос.

— Я забыла взять завтрак, — сказала она.

— Мери наготовила еды человек на двадцать и упаковала все в мой седельный вьюк. — И, улыбнувшись, добавил с заговорщицким видом: — Давай позавтракаем вдвоем, Алана. Даже цветы должны чем-то питаться.

За поддразниванием скрывалась реальная забота. Алана очень похудела, такой он ее никогда не видел. Слишком худая, слишком измотанная, похожая на загнанное во время охоты животное.

— Ростбиф, яблоки, домашний хлеб, шоколадное печенье, — перечислял он.

У Аланы потекли слюнки. Она облизала губы, в первый раз за долгое время ощутив голод.

— Уговорил, — выдохнула она.

Они с Рафом завтракали в тени сосны, ветви которой нежно шелестели при дуновениях легкого ветерка. Они сидели на походном ящики бок о бок, почти касаясь друг друга. Мятный чай, который Мери заварила для Рафа, был необыкновенно вкусным на свежем горном воздухе.

Алана ела с аппетитом, впервые за многие недели наслаждаясь едой. Раф, улыбаясь, наблюдал за ней. Это тоже было частью его мечтаний. Алана, горы и он.

Когда все вокруг дышало смертью и предательством, он мечтал о ней.

— Седлать коней! — крикнул Боб. Рука Аланы замерла на полпути к бумажному кульку с домашним печеньем. Раф поднял кулек и вручил его ей.

— Возьми с собой, — улыбнулся он.

— Можно? Я не хочу, чтобы ты голодал из-за того, что я, глупая, забыла свой завтрак.

— Здесь есть еще печенье, — заверил Раф, указывая на стоящий около ноги вьюк. — И яблоки тоже. Он залез в кожаную сумку и вытащил оттуда два яблока.

— Вот, пожалуйста, — сказал он. — Одно для тебя и одно для Сид.

Раф встал и одной рукой помог подняться Алане, отпустив ее прежде, чем она успела бы испугаться.

— Я лучше помогу Джанис, — проговорил он. — Она, похоже, неважно себя чувствует.

Алана слегка поморщилась, сгибая ноги.

— Не она одна, — проворчала Алана. — Хотя, если учесть, что такая тяжелая поездка была у меня год назад, я практически не устала.

Затем Алана услышала эхо собственных слов. Выражение лица изменилось, оно опять напряглось.

— Это не так, да? — глухо спросила она. — Не год назад. Не прошло и месяца. Почему я не могу вспомнить?

— Алана, — настойчиво произнес Раф. Он склонился над ней так низко, что мог видеть пульсирующую на шее жилку, ощутить мятный аромат ее дыхания. Он старался не касаться ее, чтобы случайно не обнять и не спугнуть мечтания, на смену которым опять придут ночные кошмары.

— Алана, не надо. Самобичевание не поможет исцелению.

Она сделала несколько глубоких вдохов. Открыла глаза, очень темные, но отнюдь не безумные Сдержанно кивнула, затем повернулась и пошла к своей лошади, зажав пакет с печеньем в одной руке и два забытых яблока в другой.

Остальная часть поездки превратилась для Аланы в оживший кошмар. Началось это в районе первого из пяти озер, получивших название «Отче наш», поскольку они растягивались вереницей, как бусинки на четках, сверкая кругами голубой воды, соединяясь между собой серебряными водопадами.

Первое — нижнее — озеро лежало на высоте шести тысяч футов, а верхнее — на высоте более восьми тысяч. По берегам нижних озер сосны спускались к самой воде, и темно-зеленые их макушки ярко отражались в нежной глади озера, ласково омывающего серебристо-серые валуны. Первое озеро было необыкновенно красиво, в нем отражалась голубизна высокого, безграничного неба, безоблачного и спокойного.

Едва взглянув вокруг, Алана почувствовала, как в душе зашевелился страх и крадучись начал подбираться к кладовым ее памяти. Она услышала раскаты грома в безоблачном небе, увидела яркие вспышки молний в золотистых лучах солнечного света, стала различать голос Джека там, где не было никого, кроме воронов, каркающих высоко над головой.

Постепенно, сама того не осознавая, Алана начала натягивать поводья, пока Сид не забеспокои-лась, вскидывая черную лоснящуюся голову. Нервозность Аланы все больше передавалась лошади. Хлопья белой пены появились на стальных удилах. Сид перешла с широкого легкого шага на семенящие шажки. Пот градом катился с ее боков, несмотря на прохладу осеннего утра. Алана продолжала натягивать поводья, пока в конце концов Сид не остановилась. Но и тогда Алана не разжала пальцы. Лошадь несколько раз помотала головой, стараясь освободиться от удил.

— Алана.

Голос Рафа звучал мягко, спокойно, несмотря на жесткость выражения его лица при виде ее отсутствующего взгляда. Он наклонился вперед и медленно потянул за поводья, высвобождая их из негнущихся пальцев женщины. Постепенно тонкие кожаные ремни ослабли, положив конец безжалостному давлению на удила.

— Все в порядке, мой цветочек, — шептал раф. — Я приехал, чтобы отвезти тебя домой.

Алана прищурилась и осмотрелась вокруг. Глаза выдавали происходящую в ней борьбу реальности с видениями.

— Рафаэль…

— Я здесь.

Алана вздохнула и разжала сведенные судорогой пальцы, еще несколько секунд назад крепко вцепившиеся в поводья, словно в спасительный канат, что мог вытянуть ее из водоворота кошмаров. Она пыталась заговорить, но не смогла. Попыталась второй раз, в горле больше не стоял комок, мешавший произнести имя погибшего мужа.