Цена за ее свободу, или Во имя денег - Юлия Шилова Страница 23

– Тихо ты, – отмахнулась от меняМилка. – Сейчас начнется такое. Тебе даже не снилось. Настоящий экстаз…

На сцене появился молодой мулат. Был он высокимускулист и… совершенно обнажен. Вернее, на нем был бандаж, какой обычно носятв балете, но бандаж этот практически ничего не скрывал, а лишь подчеркиваякрасоту вздыбленного от напряжения фаллоса. Дамы, сидевшие в зале, взревели отвосторга и, отталкивая друг друга, понеслись вперед. Вслед за первым мулатомвышел второй, третий… седьмой. Все – красивые, как боги. Двигаясь в тактмузыке, они подошли к рампе, опустились на колени и стали слегка поддразниватьвизжащих от нетерпения женщин. Делали они это так, что невозможно было неощутить жаркого сладострастного прилива… Живот сразу заныл… Я никогда прежде невидела такого, даже когда снималась в порнофильмах. Это был высший пилотаж…Один из танцоров протянул руки Милке и под завистливые крики возбужденныхзрительниц втащил ее на сцену. Милка нисколько не сопротивлялась – наоборот,она жаждала продолжения. Мулаты обступили ее, и… Милка осталась в однихтрусиках. Музыка стала громче, темп – быстрее. Милка легла на пол, бесстыднораздвинув ноги. Мулаты гладили ее по пышной груди, животу, внутреннейповерхности бедер…

Милка стонала в изнеможении. Не выдержав, онастянула с себя трусики и принялась мастурбировать на глазах у всех. Удивленияэто не вызвало: дамы, плотной толпой обступившие сцену, занимались тем же.Испытав оргазм. Милка забилась в конвульсиях. Затем она поднялась, собраларазбросанную одежду и как ни в чем не бывало спустилась в зал. Вид у нее былдовольный – она получила что хотела. Значит, не зря пришла…

Музыка по-прежнему не смолкала, одна мелодиясменялась другой. Мулаты имитировали на сцене групповой половой акт. Не знаюпочему, но мне вдруг захотелось принять в нем участие. Я встала и, на ходурасстегивая кофточку, шагнула в беснующуюся толпу. Меня заметили… Спустянесколько секунд я уже была окружена разгоряченными танцорами. Прикосновения ихбыли подобны разрядам тока… Каждая клеточка моего тела жаждала совокупления… О,какие самцы… О…

Голая, я прижалась к крепкому, натертомумускусом телу, пытаясь слиться с ним воедино. Потом к другому, потом… Я умиралаот желания и удовлетворила его, даже не заметив, что сделала это сама.

Опомнившись, я спрыгнула вниз и побежала втуалет. Холодная вода привела меня в чувство… Господи, я же совсем раздета! Какя вернусь в зал?

Вещи мне принесла официантка. Быстро натянувна себя платье, я прошла к своему столику.

На сцене извивалась следующая жертва. Да,именно так: жертва инстинкта, жертва животных страстей, которые невозможнозаглушить…

Милка сидела спокойная и пила коктейль.

– Как настроение? – глядя на меня,улыбнулась она. – А ты, оказывается, не такая закомплексованная, какказалось. Знаешь, однажды я была здесь с Пашей…

– С Пашей? – вздрогнула я.

– Да, с Пашей. Посмотри вокруг. Здесь неодни женщины. В этом нет ничего удивительного.

Настоящему мужику в кайф посмотреть на то, какего бабу насилует красивый чернокожий самец…

Твой Пашка знаешь как возбудился. Мы с нимпотом еле до машины дошли. Я люблю мужской стриптиз, Катька. Я его простообожаю. Тут любой возбудится, даже такая фригидная дурочка, как ты. Страх,замешательство, сильное волнение, восхищение – все это способствует оргазму…

– Перестань, Милка, ты утомила менясвоими разговорами о стриптизе. Я хочу, наконец, узнать, где мой муж.

– Я не знаю, – пожала плечами она.

– А когда ты видела его в последний раз?

– Недели три назад.

– Значит, за две недели до Пашкинойкомандировки… Он тебе говорил, что едет в командировку?

– Нет, Катюша, не говорил. Мы с ним небыли по-настоящему близки. Мы и встретились-то всего несколько раз. Три месяцаназад он заехал ко мне домой и… изнасиловал прямо в прихожей.

Потом мы поехали в ресторан, где нас застукалатвоя мать. Да еще здесь побывали – вот.

– Всели?

– Все. Катя, ты же знаешь, что я не люблюподолгу встречаться с одним и тем же мужчиной.

Неужели ты думаешь, что твой Паша мог бы статьисключением из правил? Тоже мне добро!

– Сука ты. Милка, – беззлобносказала я. – Сукой была, сукой и осталась. Последнее дело спать с мужемлучшей подруги. Эх ты!

– А ты за это не мне выговаривай, а своемуПашеньке ненаглядному. Я его насильно в постель не тянула. Начал-то он.

– Вы же всегда друг друга на дух непереносили. Как же вы смогли переспать?

– Дурацкое дело – нехитрое. Катя.Перепихнуться можно с кем угодно. А ты почему спрашиваешь, где Паша? Ты что,потеряла его, что ли?

– Да, потеряла. Пашка прихватил у пацановдипломат с деньгами и сбежал в неизвестном направлении, а с меня теперьспрашивают.

– Что? – громко присвистнулаМилка. – Ну, Пашка дает! Вот что, подруга, давай двигаться отсюда. Мы с тобойсвою порцию кайфа уже получили. Этот бар как наркотик. Чем больше сюда ходишь,тем больше хочется.

На улице было свежо. Милка попыталась взятьменя под руку, но я резко отстранилась:

– Перестань, ты мне больше не подруга. Ненужны мне твои телячьи нежности.

– Да ладно, Катька, хватит тебе. Ну,переспала я несколько раз с твоим мужем, ну и что теперь?

Конец света? Катастрофа? Он ведь с тобойживет.

Считай, что мы удовлетворили взаимный интерес.Можно подумать, ты Пашке никогда не изменяла!

– Представь себе, не изменяла, –сузив глаза, ответила я.

Мы шли по проспекту, стараясь держаться другот друга на расстоянии. После стриптиз-бара я чувствовала себя опустошенной,словно меня выпили до дна. Милка же вышагивала бодро – такую ничем не проймешь.

– Я никогда не изменяла Пашке, – ещераз повторила я, с трудом сдерживая слезы. – Слышишь, никогда! Мне даже вголову не приходило ему изменять!

– Ну и зря! – усмехнуласьМилка. – А надо бы! Зря ты время теряла, подруга! Мужики не способныоценить женскую преданность. Им скучно с домашними наседками, вроде тебя.

– А с тобой ему было весело, да?

– Еще бы! Мы с ним проделывали такиештучки, что тебе, Катька, и не снилось. Ты во что превратила мужика? Ужаскакой-то – одни комплексы! Я вообще не понимаю, как у мужиков могут бытькомплексы. Закомплексованный мужик – дерьмо!

Я не выдержала и с размаху ударила Милку вспину.