Жестокость любви - Кэрол Мортимер Страница 23

— Я заметил, практически все ваши личные вещи исчезли из комнаты, — кивнул он.

На губах Пандоры появилось бледное подобие улыбки.

— Просто многие из них были сломаны или разбиты.

— По-прежнему не подозреваете, кто и почему мог это сделать?

— Ума не приложу, — пожала она плечами.

Руперт тоже не знал, кто виноват в нападении на дом, но догадывался, почему кому-то понадобилось вторгаться сюда несколько раз за год. Некто, скорее всего, любовница Мейбери, у которой, несомненно, имелись ключи от Хайбери-Хаус (именно поэтому он приказал поменять в доме замки), оставил здесь какие-то порочащие доказательства, узнав о неожиданной смерти Мейбери. Что за доказательства, Руперт понятия не имел, но при первой возможности собирался выяснить личность дамы.

— Мы отвлеклись, — заявил он, отпустив ее руку. — Может, вы присядете в кресло, пока я изложу вам причины, по которым должен жениться?

— Причины, по которым вы должны жениться? — эхом повторила Пандора, послушно опускаясь на краешек кресла.

За последние несколько дней Руперт не раз имел возможность убедиться в том, насколько она умна и проницательна. Да уж, от этой женщины не ускользнет ни одно ключевое слово в предложении!

— Должен, — бесцветным тоном проговорил он, — если желаю избавиться от неприятной колючки, застрявшей в моем боку.

Фиалковые глаза Пандоры расширились.

— От Патрисии Стерлинг?

— Именно, — натянуто улыбнулся он.

— Не понимаю…

— Этой тайны не знает никто, кроме двоих моих друзей и моего поверенного. — Руперт принялся мерить шагами спальню. — Позвольте начать с того, что вы совершенно правы, некогда я действительно имел отношения со своей мачехой, но тогда она еще была Патрисией Хэмпсон. — Его передернуло от отвращения. — Ошибка, за которую я очень дорого заплатил, уверяю вас.

— Продолжайте.

Руперт тяжело вздохнул:

— Начну с самого начала.

— Извольте.

— Я не из тех, кто привык обсуждать свои ошибки.

— Уверена, их настолько мало, что вы будете не против сделать исключение.

— Пандора!

— Простите, Руперт! — виновато улыбнулась она. — Просто вы выглядели таким… раздраженным, признаваясь даже в одной ошибке!

Он был не просто раздражен, он проклинал тот день, когда положил глаз на прекрасную, но расчетливую Патрисию Хэмпсон, не говоря уже о том, что разделил с ней постель.

— Может, вы поймете это раздражение, когда я объясню вам сложившуюся ситуацию, — поморщился он. — Я пошел в армию… да, семь лет тому назад. Жизнь была тяжела, но именно там я встретил своих настоящих друзей Данте и Люцифера. Мы вместе ходили в атаку, вместе пили и смеялись над нашими победами и никогда не знали, не окажется ли следующий бой последним… — Он унесся мыслями в те безмятежные времена.

Он был шапочно знаком с Данте и Люцифером, пока они не попали в один и тот же полк примерно одновременно, но совместные сражения, попойки и приключения постепенно крепко связали троицу, пока они не стали друг другу как братья.

— Я должен был сразу понять, что замыслила Патрисия, когда нас представили друг другу во время моего краткого визита домой. — Он удрученно покачал головой. — Она была младшей дочерью разорившегося барона из Девоншира и уже провела в свете несколько сезонов. Не прошло и нескольких минут после нашего знакомства, как она ясно дала понять, что созрела для… ну, для того, чтобы развлечься, скажем так. И я, как последний дурак, принял ее предложение. — Он нахмурился, заметив, что Пандора насмешливо приподняла брови. — В том, что касается этой женщины, я действительно повел себя как дурак и не стесняюсь в этом признаться. Не зря вы меня так назвали.

— Я не хотела обидеть вас, Руперт.

Он вздохнул.

— Несколько недель я и Патрисия… мы были вместе. А потом настало время возвращаться в полк. К тому моменту стало очевидно, почему она не приняла ни одного предложения руки, хотя не раз получала их. Похоже, она ждала джентльмена более высокого ранга. И решила, что я и есть тот джентльмен. — Его взгляд стал тяжелым. — А я не оправдал ее ожиданий.

Пандора распахнула глаза.

— Но разве ее репутация не была погублена, ведь она имела с вами связь?

— Все гораздо сложнее, чем можно представить. — Ему явно стало не по себе. — Что бы вы ни думали обо мне, Пандора, я джентльмен, а джентльмены не обсуждают… целомудрие леди с третьей стороной.

Несколько секунд Пандора непонимающе смотрела на него, потом вдруг покраснела, когда до нее дошел смысл его слов.

— Вы были у нее не первым любовником.

— Далеко не первым, — неохотно признался Руперт. — И я не сомневался, что не последним. Извините, если я смутил вас, — добавил он, заметив, что она старательно отводит от него взгляд. — Я просто пытаюсь объяснить, почему мне и в голову не приходило жениться на Патрисии. Я… она не слишком хорошо приняла мой отказ.

— Это вполне понятно.

Нельзя сказать, что Пандора хорошо знала герцогиню Страттон, но в прошлом она несколько раз встречалась с ней и сразу почувствовала, что, несмотря на красоту этой дамы, они абсолютно разные. Патрисия слишком неестественная, слишком кокетливая, чтобы Пандора испытывала к ней теплые чувства, не говоря уже о том, чтобы подружиться с ней.

Глаза Руперта превратились в льдинки.

— Последовала ссора, во время которой она начала угрожать мне: дескать, еще пожалею о своем отказе. Я отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, и уехал в полк, ни разу не вспомнив о ее угрозах. Но я определенно дал маху. В следующем же письме отец сообщил мне о своей предстоящей женитьбе, и на ком бы вы думали? На Патрисии Хэмпсон!

Пандора невольно вздрогнула.

— Такова была ее месть? Она вышла замуж за вашего отца, дабы отомстить вам?

— О да. — Руперт до сих пор помнил, какой шок испытал тогда, прочитав о том, что его престарелый отец намерен сочетаться браком с той самой женщиной, с которой недавно спал его сын.

— Вы не могли расстроить свадьбу?

Глаза его сверкнули от пережитого тогда гнева.

— Было слишком поздно. К тому времени, когда я получил письмо, церемония уже состоялась.

— А вы… вы когда-нибудь обсуждали это с вашим отцом?

— И что бы я ему сказал? — усмехнулся Руперт. — Что его жена перебралась к нему в постель из моей?

— Ну нет, этого вы, естественно, сказать не могли, но… разве до него не доходили светские сплетни?

Руперт покачал головой.

— Мой отец выезжал в свет еще реже меня, и мы никогда не были с ним близки… я слишком сильно похож на мать, а брак герцога и герцогини был по расчету и не слишком счастливым. Мы с отцом чувствовали себя неуютно в компании друг друга, и так как он ничего не знал, я не собирался открывать ему глаза. Я не мог признаться, что новая герцогиня и я были однажды… близки.