Жди до полуночи - Аманда Квик Страница 23

– Вы хотите сравнить наши впечатления? – Кэролайн удивленно взглянула на мужчину.

– Я подумал, что так мы составили бы более полную картину происходящего. Вы ведь могли обратить внимание на детали, ускользнувшие от моего внимания, и наоборот.

– Вы правы. Мне это не пришло в голову. – Глаза Кэролайн сверкнули.

– Впрочем, если вам неприятна мысль о поездке в моей карете, не смею настаивать. Я всецело беру на себя вину за то, что наши отношения начались не слишком удачно и у вас сложилось обо мне неблагоприятное мнение.

– М-м. – Девушка нерешительно смотрела в сторону кареты.

Было совершенно очевидно, что она не слишком-то доверяет мистеру Хардести. Адам вдруг подумал, что вряд ли она колебалась бы так долго, будь на его месте Джулиан Элсуорт. Он торопливо перебрал несколько приманок и решил испробовать наиболее простой способ.

– Не может быть, чтобы вы были настолько озабочены общественным мнением и возможностью сплетен, миссис Фордайс, – заметил он сухо. – В конце концов, вы вдова, а не девица на выданье, которой следует беречь свою репутацию. В этом случае мы могли бы оказаться вдвоем в карсте, только если бы я был вашим женихом. Но ведь все обстоит гораздо проще – вы уже были замужем.

Этот небольшой пассаж вызвал совсем не ту реакцию, на которую рассчитывал молодой человек. Кэролайн вздрогнула, пальцы се сжали ручку кружевного зонтика, словно это было оружие. Голосом холодным как лед она заявила:

– Я прекрасно осведомлена обо всех условностях, которые сопровождают леди на ее жизненном пути.

– Я так и понял. Тогда в чем же проблема? Почему вы меня боитесь?

– У меня есть все основания опасаться вас, сэр. В конце концов, я даже не знаю, кто вы такой.

– Меня зовут Адам Хардести...

– С какой стати я должна считать это имя настоящим? Вдруг вы выдумали его так же, как и предыдущее? Ну с, мистер Гроув?

Адам достал из кармана визитную карточку, отпечатанную с большим вкусом на отличной бумаге, и протянул прямоугольничек Кэролайн:

– Прошу вас, миссис Фордайс, это моя карточка. Она внимательно прочла все, что значилось на визитке, но продолжила столь же недоверчиво:

– Это ничего не доказывает; карточки очень легко подделать.

И вернула Адаму белый кусочек картона, держа его двумя пальцами, словно это была какая-то гадость, выловленная веточной канаве. Хардести нахмурился. Упрямство леди начинало действовать ему на нервы.

– Не хотелось бы показаться чересчур смелым или задеть ваши чувства, мадам, но позвольте заметить, что ваша робость кажется мне наигранной. В конце концов, вы пишете романы...

– И что из этого следует? – Все знают, что это значит.

– Правда? Но я не понимаю. Просветите меня, мистер Хардести. Почему тот факт, что я пишу романы, имеет в данном случае какое-то значение?

Несколько секунд Адам молча смотрел на молодую женщину, понимая, что позволил загнать себя в угол. Подумать только, такого с ним не случалось уже много лет! Делать было нечего, и он сказал, тщательно подбирая слова:

– Не станете же вы отрицать, что в ваших романах происходит множество самых разных событий...

– Не стану. И что из этого следует?

Адам быстро оглядел улицу. Хорошо хоть вокруг не видно знакомых, да и вообще довольно пустынно. Только скандала на публике ему не хватает. Надо как-то вывернуться...

– Человек, который пишет подобного рода романы, частенько использует в своих сюжетах довольно смелые ходы... – Он несколько понизил голос, не желая привлекать внимание к разговору, который становился все более рискованным.

– А вы откуда это знаете, сэр? – насмешливо спросила Кэролайн. – Вы ясно дали понять, что в жизни не читали ни одного газетного романа.

– Это было правдой до недавнего времени. Но потом мне довелось ознакомиться с содержанием последней главы «Таинственного джентльмена». В том единственном эпизоде, который я прочел, имелись упоминания об адюльтере, незаконной любовной связи, тайном браке и тайной беременности... ах да, еще об убийстве. Должен сказать, что все это довольно смелые темы и, на мой вкус, для одной серии их было многовато.

– Я ценю ваше мнение, сэр. – Кэролайн одарила нахала ледяной улыбкой. – Но возможно, прежде чем судить об авторе, вы хотя бы соизволите дочитать роман до конца?

– В этом нет необходимости. И так совершенно ясно, что Эдмунда Дрейка ждет ужасная судьба.

Мой дядя и моя сестрица в один голос уверяли меня, что вы всегда жестоко наказываете негодяев.

– Ваш дядя и ваша сестра читают мои романы? – Теперь она смотрела на него, не скрывая удовлетворения.

– Боюсь, что да.

– Чудесно! Это так приятно – знать, что кому-то нравится то, что я делаю.

– Да... Так вот, я пытался сказать следующее...

– Теперь я знаю, почему вас так заботит моральная сторона дела. – Кэролайн понимающе и тепло улыбалась ему, и Адам почувствовал себя полным идиотом. – Вполне разумно, что вы не желаете посвящать сестру в некоторые нелицеприятные подробности бытия. Спешу уверить вас, что никогда не вхожу в излишнюю детализацию. Кроме того, мои персонажи всегда получают по заслугам и добродетель неукоснительно торжествует над пороком, который повергается в прах и должным образом наказывается.

– Именно такая судьба и ждет Эдмунда Дрейка, как я понимаю.

– О да, но вам не стоит беспокоиться о нем. В конце концов, он всего лишь злодей. А положительный герой всегда достигает своей цели и женится на героине.

Адам оперся рукой об экипаж и чуть склонился к женщине.

– Скажите, миссис Фордайс, а вы никогда не путаетесь в своих персонажах? Кто должен быть добрым и положительным, а кто подлым негодяем?

– Никогда, сэр. Разница между положительным и отрицательным героем слишком велика и для меня вполне очевидна...

– Рад за вас, мадам, – пробормотал он. Эдмунд Дрейк был обречен.

И тут Кэролайн догадалась, в чем дело.

– Ах, вот оно что! – воскликнула она. – Я никак не могла понять, почему вы принимаете судьбу Дрейка так близко к сердцу. Вас беспокоит, что я использовала вашу внешность для моего героя, не так ли?

Простите, но я вовсе не хотела оскорбить ваши чувства или обидеть вас, сэр.

Адам молча смотрел на взволнованную женщину. Что может быть глупее: стоять здесь и рассуждать о положительных и отрицательных литературных персонажах? Он, должно быть, лишился ума.

– Мои чувства тут совершенно ни при чем, мадам. Впрочем, чтобы вы не ощущали себя виноватой, я готов доказать свое расположение и необидчивость, доставив вас домой в целости и сохранности в моей карете.