Станешь моей сейчас - Дэни Коллинз Страница 23

- Ты решила, что я не уважаю тебя. Ты ошибаешься. Мы больше, чем союзники.

Она устремила на него вопросительный взгляд.

- Мы партнеры.

Она быстро опустила глаза, и Акин не увидел, что отразилось в них.

Ему вдруг захотелось вжаться в нее всем телом, зацеловать и заласкать ее…

- Я не привык получать что-то, - признался он. - Я приучил себя ничего не желать, но вдруг получил целый мир. Я занимаю место брата в качестве отца и правителя. Его сын теперь мой. Любые удовольствия всегда были для меня мимолетны и случайны. Но ты со всей самоотверженностью подарила мне величайшее наслаждение. И я не знал, как принять этот дар. До сих пор не знаю. Но я хочу, чтобы наш брак стал настоящим. Я хочу тебя, Ханна, хотя мне и неловко говорить об этом.

* * *

Ханна не знала, правильно ли поступает, когда обняла Акина за шею. Оттолкнувшись от стены, она прижалась к нему, и по его телу прошла дрожь. Он сжал ее в объятиях, и все мучившие его сомнения исчезли. Самоконтроль, ставший уже частью его натуры, уступил место страсти. Он с жаром отдался поцелую, и Ханна со всем пылом ответила ему. У нее внутри пылал огонь, и ей хотелось выпустить его наружу и дать ему разгореться, а потом вместе с Акином сгинуть в нем. Она забыла, где они находятся, кто они такие. Для нее имело значение только то, что он владеет ее губами. От его запаха у нее кружилась голова, и она принялась снимать шнур, удерживавший куфию. Спустя секунду квадратный платок полетел на пол.

Акин застонал и привалил Ханну к стене. Его руки заскользили по ее телу, его пальцы нашли молнию на ее абайе и дернули замок.

- Что это на тебе? - изумился он, обнаружив под платьем спортивный бюстгальтер, спортивные шорты и топ.

- После визита к твоей матери я собиралась в тренажерный зал. - Ханне очень нравились занятия по зумбе. - Я так и не сбросила вес после родов.

- У тебя все в полном порядке. - Акин погладил ее по бедрам, потом похлопал по попе и удовлетворенно хмыкнул. - Ты ужасно сексуальна.

Ханна в этом сомневалась. Он просто делает ей комплимент, решила она.

- Наверное, нам не следует заниматься этим здесь, - сказала она.

- Чем заниматься? - продолжая гладить ее бедра, спросил Акин.

Она втянула в себя воздух, когда он сунул руку ей между ног.

- Я… я не могу.

- Почему? Давай попробуем. Считай это вполне приемлемым.

Ритмичные движения его пальцев возбудили ее до такой степени, что она сама, постанывая, стала надвигаться на его руку.

- Какая же ты горячая! Давай показывай, как тебе приятно.

Ханна задвигалась интенсивнее, но Акин вдруг убрал руку, и она едва не закричала от возмущения. Однако он не закончил свои ласки, он просто сунул руку ей в шорты. У нее перехватило дыхание, она застыла, парализованная горячим огнем, горевшим в его глазах. Когда его пальцы проникли внутрь, по ее телу прошла судорога.

- Как же там горячо, - прошептал он. - Вспоминай, как ты ласкала меня. Я хочу то же самое делать с тобой. Я хочу довести тебя до безумия.

- Я… я… - У Ханны не было слов, в памяти всплыло, как затвердел его член, когда она взяла его в рот…

Закрыв глаза, она через ткань шортов прижала его руку к себе и стала все быстрее и быстрее тереться о его пальцы. Оргазм обрушился на нее с такой силой, что у нее подогнулись ноги. Ее сдавленный крик эхом разнесся по помещению, но ей на это было наплевать - слишком велико было наслаждение.

Акин вынул руку из ее шортов, но, когда Ханна обхватила рукой твердый бугор в его брюках, он отстранился.

- Я бы сказал, что теперь мы квиты, - пошутил он. - Мы обсудим этот вопрос позже. Я буду ужинать с тобой.

Ну вот, подумала Ханна. Все карты открыты. Она действительно была дурой. Так глупо она еще не вела себя ни с одним мужчиной. Вбила себе в голову, будто его главная цель - сделать ее своим единомышленником и заставить принять секс взамен искреннего и глубокого чувства. Нет, он не такой.

Он другой. И ей хочется не только нравиться ему и быть с ним друзьями. Ей хочется заслужить его. Ей хочется сделать его счастливым. Ей хочется преподнести себя ему. Ей хочется, чтобы и он преподнес себя ей.

А все потому, что она полюбила его. И теперь у нее нет защиты от него, от той боли, что он может, пусть и невольно, причинить ей в будущем.