Непокорная невеста - Кристина Додд Страница 23

— Ошибка? — Высокий направил меч прямо в грудь Раймонду. — Что ж, ты за нее заплатишь.

И тут Элла звонко воскликнула:

— Вы поосторожней с мечом, дядя Хью. Тут ужасно скользко.

— Миледи!

Джулиана открыла глаза, поднесла руку ко лбу. Валеска протягивала ей рог, до краев наполненный пенистым элем.

— Выпейте. Страх как рукой снимет.

— А я вовсе не боюсь! — выкрикнула Джулиана и поняла, что самим этим криком выдала себя.

Она сердито ударила кулаком по подлокотнику.

— Но я давно хочу спросить. Как долго мастер Раймонд работает строителем замков?

— Какой странный вопрос, миледи, — пробормотала Валеска, делая вид, что полирует браслет на руке госпожи.

— Вопрос прямой и требующий прямого ответа.

Джулиана хотела прибавить, что мастер Раймонд уж больно часто забывает названия самых простых инструментов. Однако в присутствии сэра Джозефа высказывать такие подозрения не хотелось.

— Уж больно гордый вид у мастера Раймонда, — сказала она вместо этого. — Давно ли он строит замки?

Валеска жалобно посмотрела на нее:

— Ах, миледи, я старая женщина, и память у меня стала совсем плохая.

Джулиана этому не поверила. Она взглянула на паренька, который подошел подлить ей эля.

— Твой отец, Катберт, — мой плотник, верно? Паренек улыбнулся:

— Да, миледи. Лучший плотник в нашей округе.

— Что он говорит о мастере Раймонде?

Улыбку с лица подростка как рукой сняло.

— Чего, миледи? — тупо спросил он.

— Я спрашиваю, как оценивает твой отец искусство мастера Раймонда?

Паренек почесал в затылке.

— Кто, мой папаша? Ну, он говорит, что мастер Раймонд — строитель хоть куда… То есть я в том смысле… — Он запыхтел и облил элем свои башмаки.

Дагна тем временем закончила петь.

— Смотри, что ты натворил, сорванец! — прикрикнула она на нерасторопного мальчишку. — Иди приведи себя в порядок, а потом подавай ужин.

Подросток облегченно умчался прочь, а Дагна одарила Джулиану желтозубой улыбкой:

— Мальчик-то он неплохой. Только неотесанный пока.

Какое мне дело, думала Джулиана, сколько лет Раймонд проработал зодчим? Главное, что у него такое необыкновенное лицо. Свет и тень играют на нем совершенно неподражаемым образом. Вот бы написать с него портрет. А тело у него такое ловкое и сильное, что поневоле думаешь: должно быть, с ним хорошо закружиться в танце. А какие у него мускулы! Крепкие, упругие, как у коня. Вот бы поездить на нем верхом… Джулиана ахнула и схватилась рукой за сердце. Что за мысли! Она — мать двоих детей, вдова, знатная дама, которую сам король прочит в жены могущественному лорду. Как ей не стыдно помышлять с похотью о каком-то ремесленнике. Зато это мужчина, которому можно доверять, возразила она самой себе.

Мужчина? Которому можно доверять?

Разве так бывает? Ведь мужчинам доверять нельзя.

Но каждый раз, когда она смотрела на Раймонда, то поневоле вспоминала прежние времена, когда еще ничего не боялась. Некогда Джулиана была отчаянной кокеткой, но те времена давно прошли. Почему же лицо и весь облик Раймонда действуют на нее так сильно? Должно быть, многие женщины мечтали об этих черных шелковистых волосах. Немало дур сходили с ума из-за обворожительной улыбки и очаровательных ямочек. Широкие плечи, длинные ноги, крепкие руки разбили не одно женское сердце.

Но Джулиана не такая дура. Ее привлекает в Раймонде совсем другое. Он добрый, заботливый, любит детей. А как правильно он ведет себя со служанками! Умудрился уклониться от их домогательств и в то же время с ними не поссориться. Заботится, как родной сын, о двух никчемных старухах. Кормит их, одевает, дает им работу. Да и друг у него, хоть и странный, но симпатичный. Джулиана улыбнулась. Кажется, в этом году Рождество обещает быть куда более веселым, чем в прежние годы.

— Они идут, я слышу, миледи, — прошептала ей на ухо Валеска.

Джулиана взглянула на старуху непонимающим взглядом, потом встрепенулась — от дверей донесся детский визг. Джулиана поспешно уселась, взяла в руки шитье и сделала вид, что занята работой.

В зал ворвалась Элла с криком:

— Матушка, матушка?

За ней появилась Марджери, производя шуму ничуть не меньше, чем младшая сестра.

Девочек было просто невозможно узнать. Джулиана вскочила на ноги, широко открыв глаза:

— Что стряслось?! — закричала она столь же пронзительно, как ее дочери.

— Мы упали в грязь! — хором ответили девочки и согнулись пополам от смеха.

— Куда вы упали?

Джулиана увидела Раймонда и Кейра, с несмелым видом появившихся в дверях. Оба они были чумазы, как трубочисты.

— Извольте объяснить, что произошло, — строго потребовала Джулиана.

Раймонд любовался тем, как от гнева разрумянилось ее лицо. Церемонно поклонившись, он сказал:

— Ваша старшая дочь нанесла мне такой удар, что я свалился в грязь, и завязалась нешуточная потасовка. Мы с Кейром, — тут Кейр тоже поклонился, — были разбиты в пух и прах двумя маленькими воительницами.

Марджери и Элла гордо распрямили плечи, просияв торжествующими улыбками.

— Мои дочери победили вас? Каким образом?

— Им помогла природная воинственность, наследственная свирепость плюс женская подозрительность, — ответил Раймонд и поморщился, вспомнив коварный удар в пах.

— Я ему так врезала, матушка. — Марджери рассекла воздух кулачком.

А Элла запрыгала на одной ножке:

— Вы бы только видели, матушка! Она свалила лорда Раймонда одним ударом. Он и ахнуть не успел.

— Еще лучше было бы сразить лорда… то есть мастера Раймонда еще до того, как началась схватка, — мрачно заявила Джулиана.

Кейр со своим обычным непроницаемым выражением лица сказал:

— Ваши дочери, миледи, и в самом деле умеют за себя постоять.

Раймонд почувствовал, что нужно увести разговор в сторону.

— Мы были уже совсем разгромлены этими грозными воительницами, но тут нам на выручку явились Феликс граф Монсестус и Хью барон Холли. — Он эффектным жестом показал на дверь и сделал шаг в сторону.

Однако при виде закованных в доспехи рыцарей Джулиана не выразила ни малейшего удовольствия.

Куда там — она побледнела и инстинктивно притянула к себе детей.

Раймонд был потрясен. Давно он уже не видел Джулиану такой напуганной. Как и в самом начале их знакомства, она внезапно превратилась в затравленного, ощерившегося зверька.