Праздничные истории любви - Светлана Лубенец Страница 23

Карина отскочила в сторону, чтобы дать пройти однокласснику, но он остановился и поинтересовался у нее:

— Люська еще не пришла?

— Не знаю, — выдохнула Карина, во все глаза глядя на парня и не в силах поверить, что ее фантазии снова сбылись.

Женя поправил свой хвостик, мимолетно улыбнулся ей и прошел в гардероб.

«Быть не может… не может быть, — мысленно твердила себе Карина, — это невозможно, это…»

Входная дверь распахнулась, и в толпе первоклассников с огромными рюкзаками влетела Люся. Одетая в коротенькую ярко-желтую курточку, которую скинула прямо на ходу, подруга точно сотней разноцветных лампочек осветила собой коридор. На ней было платье, состоящее из лоскутков всех цветов радуги, желтые сапоги и в тон им маленькая желтая сумочка под мышкой.

— Всем привет! — поздоровалась она со Светой и Галей.

Карина приподняла руку, чтобы подруга ее заметила, но Люся и без того шла именно к ней.

— Женька уже пришел? — без всякого приветствия спросила она.

— Да, — Карина кивнула на гардероб, — иди.

Подружка улыбнулась, затем наклонилась к ней и прошептала на ухо:

— Он вчера позвонил! Все су-у-упер!

— Рада, — тихо сказала Карина.

Подруга, стуча каблучками, убежала, а Света с Галей склонили друг к другу головы и о чем-то зашептались.

Уроки тянулись бесконечно долго. Карина сидела как на иголках. Ей не терпелось побежать домой и включить компьютер, чтобы сделать в дневнике еще одну запись. Такую, по которой можно было бы наверняка определить, совпадение ли все происходящее, или происходит именно то, что придумывает она. Требовались подробности, как в случае с Ромой и Светой, нечто необычное, сразу бы бросившееся в глаза.

Все перемены Люся провела не как обычно в туалете с двойняшками, а в столовой вместе с Женей. Они так откровенно общались, что ни у кого в классе не осталось сомнений — в 9-м «А» появилась еще одна влюбленная пара.

С последних двух уроков класс отпустили, и Карина, не теряя ни минуты, наскоро оделась и побежала домой. Уже в арке от быстрого бега и ледяного воздуха она начала задыхаться, поэтому пришлось перейти на шаг.

В голове творился кавардак. Словно тысячи голосов, вместо двух-трех привычных, заговорили одновременно:

«Это сделала ты, ты, ты», — шептал один.

«Какая глупость, — хохотал второй, — ты — никто! Ты ни-че-го не можешь… даже купить еду собаке, чтоб не пропустить перед собой десять человек».

«Все возможно», — намекал третий.

«Просто совпадение», — безразлично вещал четвертый.

«Если не ты, то кто?! Таких совпадений не бывает!» — перебивая остальных, покрикивал пятый.

«Сильная мнительность не доводит до хорошего», — замечал шестой.

«А если и ты, ну и что тут такого? Вот уж героиня!» — презрительно фыркал седьмой.

«Сказок начиталась, говорят же, все эти мистики-фантастики делают из людей дебилов», — орал восьмой.

«А какая разница вообще? Совпадение, не совпадение? Нужно прихорошиться перед встречей с Олегом! — тараторил девятый. — Вот что сейчас первостепенно, а не вся эта виртуальная ерундистика!»

«Помолчи ты со своим Олегом! Девчонка, может, фея самая натуральная, а ты галдишь тут!» — возмущался десятый.

Карина зажмурилась и сильно вдавила кнопку дверного звонка.

— Раненько ты сегодня, — открыл дверь дедушка.

— Нас отпустили, — коротко пояснила Карина.

Дедушка никогда не приставал с расспросами, когда видел, что кто-то торопится или не хочет отвечать, вот и сейчас не стал, сказал только: «Бабушка сварила борщ, приходи кушать» — и ушел на кухню.

Послания от Олега за окном не оказалась, и сообщения от Black Night, которой она вчера предложила подружиться, тоже не пришло.

— Не хочет, — вздохнула Карина. Теперь она жалела, что поддалась порыву. Уж кто-кто из всех читательниц, подписанных на ее дневник, а девочка, с чьей аватары смотрела оскаленная пантера, недвусмысленно давала понять — дружить она не настроена.

«Ну и пусть», — пробегая глазами новые комментарии к последней записи, решила Карина.

Девочки писали ей: «Интересная история», «Вот бы так в жизни», «Красиво», цитировали какие-то строки, обсуждали героев записи, приглашали в свои дневники. Многие девчонки казались интересными, особенно дружелюбная Мыльный Пузырик, но почему-то не ее комментарии с особым трепетом выискивала Карина, не в ее дневнике с нетерпением ждала новых записей, не на ее аватару смотрела с улыбкой и каким-то особым, неописуемым восторгом.

Новую запись Карина придумала еще утром, пока стояла в гардеробе и слушала разговор одноклассников. Она ни секунды не сомневалась, на какой паре проверить волшебство происходящего.

Мода заканчивается на букве «Л»

В мире, где не люди управляют вещами, а, наоборот, ценные предметы управляют людьми, любовь убивает лишь одна зацепка на колготках, одно пятнышко на штанине, немодный ремешок, неактуальный цвет сумочки. Любовь одевают в незнакомые ей одежды, снабжают ненужными примочками и заковывают, пусть в золотые, но цепи.

Она носит прекрасные стильные вещи с бирочками, за которые уплачено много денег. Бирка! Какой-то кусочек ткани, позволяющий своему обладателю чувствовать себя солиднее тех, у кого ее нет.

Его одежда такая же, как у всех, и он не самый популярный парень в классе.

Она уверена, что он недостоин ее — такой красивой, популярной и модной.

Он думает точно так же, потому что она давно убедила его в этом своим пренебрежением и насмешками.

Они столкнутся на лестнице. Она уронит стопку тетрадей, которую ей доверили отнести в учительскую, и, как всегда, разозлится на его неуклюжесть. Будет кричать и обзываться. Он покраснеет, станет извиняться, попытается помочь собрать тетради…

А на следующее утро завуч поймает его в женском туалете с баллончиком в руках. На стене будет написано огромными буквами: «* * * * * * * * * * * * * из 9-го „А“ ДУРА!»

Завуч приведет ее в туалет и покажет надпись. Ему же дадут тряпку, порошок и заставят оттирать.

Когда они останутся наедине, она спросит: «Зачем ты это написал?!»

А он ответит: «Потому что это правда».

Она бросит: «Сам дурак!»

Он отчистит стену и перед тем, как уйти, скажет: «Я раньше почему-то верил, что когда-нибудь и ты, вся такая-растакая, сможешь меня полюбить, а теперь уже и сам этого не хочу…»

От удивления она не найдет что сказать. Потом задумается над его словами, но гордость не позволит ей сделать первый шаг.