Бегство из Эдема - Патриция Гэфни Страница 23

– Но поступают жалобы, Бен, – возразил Донован. – Люди утверждают, что мясо не всегда было кошерным, даже несмотря на…

– О господи, Гарри, да кому какая разница? Думаете, кого-нибудь из жидов, поедающих в кошерном ресторане свой сочный бифштекс, интересует, истек ли бычок кровью, как положено, или ему просто размозжили голову? Просто правительство любит всюду совать свой нос. Пусть покупатель сам о себе позаботится: так в этой стране… Нет, вы посмотрите, кто соизволил к нам пожаловать!

– Добрый вечер. Прошу прощения, мне очень жаль, что я опоздала. С моей стороны это ужасно невежливо, но Майкл закапризничал и не хотел отпускать меня. Миссис Донован, очень рада снова вас видеть. И вас, мистер Донован. А вы, должно быть, миссис Чейни? Как поживаете? Я Сара Кокрейн.

Алекс поставил свой стакан и подошел к ней. Какой-то инстинкт толкал его встать между нею и Кокрейном. Господи, как она была прекрасна – стройная и элегантная в эффектном шелковом наряде цвета полуночной синевы, с высокой прической в неоклассическом стиле, которой он никогда раньше не видел. Но в ее лице, пока она с улыбкой приветствовала гостей, ощущалось напряжение, какая-то нервозность, которой не было две недели назад, когда он встречался с ней наедине.

Не меньше десяти раз за это время Алекс порывался позвонить ей под каким-нибудь надуманным предлогом, но так и не решился. Вспоминала ли она о нем? Догадаться по лицу было невозможно, оно ничего не выражало, кроме обычного дружелюбия, когда она протянула ему руку для приветствия.

Ее муж вручил ей бокал шерри и осведомился приглушенным (как ему самому казалось) голосом, что, черт подери, ее так задержало. Сара проговорила в ответ что-то такое, чего Алекс не расслышал. Он лишь увидел, что Бену ее слова не понравились. Она отошла от мужа и обратилась к дамам.

Прислонившись к вычурной каминной полке красного мрамора и для вида прислушиваясь к разговору Кокрейна с Донованом о капиталовложениях в муниципальные акции, Алекс начал мысленно сравнивать Констанцию с Сарой. Какой поразительный контраст! Одна темноволосая, другая светлая. Одна приземленная, другая воздушная. Одна грубоватая, другая утонченная…

Нет, это несправедливо, одернул себя Алекс, на самом деле Констанцию никак нельзя было назвать грубой. Во всяком случае, в сравнении с любой другой женщиной. У него сердце не лежало приводить ее с собой сегодня, но, услыхав о том, что свой первый вечер в городе после двухнедельного отсутствия он собирается провести без нее, она закатила ему такой скандал, что выбора у него не осталось.

Он и самому себе не смог бы объяснить, почему ему так не хочется приводить Констанцию в этот дом. Ее не стыдно было пригласить на обед и познакомить с кем угодно: ведь она была привлекательной и, безусловно, респектабельной молодой вдовой. Покойный мистер Чейни, адвокат по уголовным делам, скончавшийся в городском апелляционном суде прямо во время прений сторон, оставил ее вполне обеспеченной.

Алекс полагал, что именно Констанция свела его в могилу своим неуемным темпераментом. Черт возьми, она соблазнила его самого всего два часа назад перед самым походом в гости! Отослала горничную и заставила его обслужить себя прямо на парчовом диване в своей гостиной, оправдываясь тем, что разлука была слишком долгой и она сильно стосковалась. В постели она была пылкой, ненасытной, несдержанной и лишенной каких-либо комплексов. Как раз то, что нужно мужчине.

В эту минуту Сара засмеялась каким-то словам Констанции. Ее искренний смех взволновал Алекса и вызвал у него на губах улыбку. Он страстно желал ее, ему не терпелось разрешить ее загадку. С другими женщинами это не представляло труда: достаточно было уложить их в постель. Но он чувствовал, что к Саре подобная тактика неприменима. Загадка могла так и остаться неразрешенной, Даже если бы ему удалось одержать победу. И все же с чего-то надо начинать! Какой она будет? Холодной и молчаливой? Молчаливой – да, пожалуй, но он почему-то не думал, что она окажется холодной.

Вот она повернулась кругом, и Алекс, проследив за ее взглядом, увидел Майкла, стоявшего в дверях. Малыш был в клетчатом халатике поверх пижамы и держал за руку грозную миссис Драм.

– Заходи, дорогой, пожелай всем спокойной ночи.

Мальчик робко переступил через порог гостиной и направился прямиком к матери. Со всех сторон послышались возгласы и вздохи умиления, лишь усилившие его смущение; подойдя к Саре, он наклонил свою светлую кудрявую головку и уцепился за ее руку. Она что-то шепнула ему на ухо, и Майкл выпрямился, повернувшись к гостям. Констанция пожелала узнать, сколько ему лет. Он ответил застенчиво, но с достоинством настоящего маленького джентльмена, назвав ее, по материнской подсказке, «миссис Чейни».

Миссис Донован сказала, что у нее дома остался сын почти того же возраста и что Майкл должен как-нибудь прийти в гости, чтобы с ним поиграть. Мальчик вежливо поблагодарил ее за приглашение.

Потом Майкл поздоровался с мужчинами. Когда очередь дошла до Алекса, тот сунул руку в карман и протянул малышу завернутый в лист чертежной кальки наконечник индейской стрелы, найденный на стройке в Ньюпорте. Пока Майкл, как зачарованный, разглядывал грубо отесанный кусок кремня и пытался понять, что это такое, до Алекса донесся запах мыла и чего-то еще чистого и нежного – присущего детям. Совершенно неожиданно ему вдруг захотелось подхватить Майкла на руки и крепко-крепко обнять.

Подавив это неуместное желание, Алекс объяснил онемевшему от восторга мальчику, что представляет собой его подарок. Пока они вместе гадали, сколько лет может быть чудесной находке и какому индейскому племени она принадлежала, Кокрейн прервал их в своей обычной бесцеремонной манере, напомнив с излишней суровостью, что Майклу давно пора спать и он немедленно должен отправиться в кровать.

Алекс мгновенно перевел взгляд на Сару. Ему удалось заметить в ее глазах смятение и боль, прежде чем она успела опустить ресницы. Майкл тотчас же послушался и подбежал к отцу. Кокрейн грубо обхватил его своими медвежьими лапами. Алекс отвернулся и поспешно схватил свой стакан, усилием воли прогоняя страшные воспоминания, которые давно уже считал похороненными в глубинах сознания.

Майкл ушел в сопровождении миссис Драм. Вскоре после этого Сара встала и пригласила всех к столу. Алекс поставил стакан и двинулся к Констанции, но Кокрейн его опередил, с фатоватой улыбкой предложив ей руку, и повел ее в столовую. Донованы последовали за ними. Сара остановилась у двери, улыбаясь Алексу светской улыбкой хозяйки дома.

Больше всего на свете ему хотелось сделать эту улыбку настоящей. Он сказал:

– Я много раз хотел вам позвонить.

Взгляд серо-голубых глаз смягчился, и Алекс подошел ближе. Но потом она спросила:

– Зачем?

Три или четыре ответа мгновенно пришли ему на ум, но каждый из них изменил бы все и навсегда, разрушил бы связавшую их хрупкую дружбу. Как ни призрачна была эта дружба, Алекс не хотел ее терять.

– Чтобы узнать, что сталось с вашей подругой. Нашла ли что-нибудь полиция?