Дивный сад любви - Дэй Леклер Страница 23

– Я… я действительно пришел раньше других сегодня, – признался адвокат, – чтобы удостовериться, все ли готово к разговору.

– Ах ты сукин сын!

– Подожди минуту, не кипятись, – запротестовал Питер. – А что ты, собственно, так расстроился? Неужели не сказал ей, о чем сегодня пойдет речь?

– Нет, не сказал, – отрезал Джейк.

– Но ты же говорил, что скажешь.

– Говорил, но… не сказал.

– Видите, он все-таки лжет! – с радостью в голосе вставил Рэндолф.

– Какого же черта ты не объяснил ей? – в запальчивости спросил Питер. – Чего тогда ждал от этой встречи?

Джейк сложил руки на груди.

– Я ожидал, что судья задаст несколько тонких вопросов. Настолько тонких, что она не поймет, для чего это нужно.

Судья Грейдон нахмурился.

– Почему вы хотели скрыть от Уинн такое важное обстоятельство, Джейк?

– Я хотел пощадить ее чувства, – ответил тот после длинной паузы.

– Он хотел защитить меня, – объяснила Уинн, ослепительно улыбаясь своему мужу. – Он благородный человек.

Услышав эти слова, Рэндолф, как ужаленный, вскочил с места и, судорожно тыча пальцем в Джейка, закричал:

– В нем нет ни на йоту честности! Ему плевать на чьи бы то ни было нежные чувства. Я вам скажу, почему он так поступил. Он знал, что она уйдет от него! Любая нормальная женщина предпочтет уйти от мужчины, а не обсуждать прилюдно интимные подробности.

– Уйти от него? – Уинн тоже вскочила, отодвинув в сторону стул. Глаза ее пылали негодованием. – Вы считаете, я смущена или унижена тем фактом, что я законная, настоящая жена Джейка Хондо? Я горжусь этим. И готова заявить это всему миру, если меня попросят.

– Да он вас просто использует! – гневно бросил Рэндолф. – Вы что, слепая? Не видите этого?

– Вы плохо знаете Джейка! – с убеждением сказала она.

– Я знаю его давно, в течение многих лет. К сожалению. – Он посмотрел на нее с подчеркнутым сочувствием. – Похоже, у вас сложилось впечатление, что он мягкий и пушистый… ручной зверек, одним словом. Вы очень заблуждаетесь, мэм. Этот человек – свирепый хищник, он подкрадется сзади, а как только вы обернетесь, тут же растерзает вас.

Джейк, с улыбкой глядя на Рэндолфа, подзадоривал его:

– Ну, давай, давай, Честерфилд! Ты так ждал этого момента. Сегодня твой день. Валяй, говори, я послушаю.

– Ты прав. Я давно хотел тебе это сказать. – Рэндолф сжал челюсти и напрягся, как в ожидании удара. – Здесь судья, и ты не сможешь помешать мне сказать правду.

– Твою версию правды, – мягко поправил его Джейк.

– Не только мою, но и всех, кто живет в этом городе. – Рэндолф положил ладони на стол. – Ты – ничтожная личность, Хондо, ты всегда смотришь, как бы урвать кусок побольше! Так же, как твоя мать. Единственная разница между вами в том, что ей повезло меньше, чем тебе. Если бы старик не был так к тебе привязан, он бы никогда не включил тебя в завещание.

Джейк пожал плечами.

– Это давно всем известно, Честерфилд. Дед и не скрывал этого. Если бы у него были законные наследники, я бы так и остался в канаве, где он меня нашел. Ну и что? Что? Я никогда не горел желанием поехать с ним.

– Но поехал! Вернулся вместе с ним. С намерением расквитаться с теми, кто знал твою мать.

Ножки стула, на котором сидел Джейк, угрожающе скрипнули.

– Я не приехал, меня привезли! Я бы даже сказал, привезли связанным, как кабана.

– Ты хотел расквитаться, потому что мы все были безучастными свидетелями, когда Честерфилд прогнал твою мать.

Джейк рассмеялся холодным смехом.

– Никто не выгонял ее. Черт побери, ему и не нужно было ее выгонять. Бросил бы ей несколько монет – она бы и сама ушла, еще была бы благодарна ему за эти гроши.

– И тем не менее ты вернулся, чтобы расквитаться, потому что никто и пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей. Ты замечал каждый косой взгляд в свою сторону и набрасывался на каждую женщину, до которой можно было дотянуться.

Эви встала и подошла к мужу.

– Рэндолф, прекрати! Что ты говоришь, разве так можно!

– Я знаю, что говорю! И хочу, чтобы эта милая и благородная миссис Хондо тоже знала. – Он посмотрел на Уинн. – Ну как? По вкусу вам эта горькая правда?

– Какая правда? Что Джейк – незаконнорожденный? – Она пожала плечами. – Он говорил мне. Но это не его вина, и я не понимаю, почему он должен отвечать за… свою незаконнорожденность. И не понимаю также, в чем вы его обвиняете.

– Я сказал, что он несет ответственность за свои поступки с того момента, как приехал в этот город. Не настораживает ли вас, что он всегда отстаивает свою правоту кулаками и что ни одна порядочная женщина не хочет с ним знаться?

– Если вы думаете, что я в шоке оттого, что Джейк попал в несколько переделок, то ошибаетесь. Да, он не стоит в стороне. Но вы же его сами спровоцировали. – Уинн гордо улыбнулась. – Он прирожденный боец. Это одна из причин, почему я вышла за него замуж.

– Вы это серьезно?

– Совершенно серьезно. И раз уж речь зашла о женщинах, то он ни на кого не набрасывается. В этом нет необходимости.

– А-а, – холодно засмеялся Рэндолф. – Ну да, сейчас – нет.

– Не надо больше ничего говорить, Рэндолф, – потянула его за рукав Эви. – Все равно ничего не изменишь.

Уинн не собиралась отступать. Рэндолф оскорблял ее мужа, а это уже вызов, и она его примет. Она резким движением бросила полотняную салфетку на стол.

– Может быть, женщины говорили, что он на них набрасывался или принуждал их, – сказала она, отчетливо выговаривая каждое слово, – но это только потому, что у них не хватает смелости сказать правду.

– А в чем же заключается эта правда?

– Что они сами были бы не прочь, чтоб их соблазнили или чтобы на них набросились.

Рэндолф стал красный как рак.

– Это ложь!

Джейк не сказал ни слова, только глядел на Уинн таким нежным и добрым взглядом, что сердце ее готово было растаять.

– Это не ложь, а чистая правда, – сказала она. – Я уверена, найдется много женщин, которые днем не удостоят моего мужа взглядом, а ночью готовы нырнуть к нему в постель.

– Это все было до того, как я встретил тебя, фея, – отозвался Джейк без тени извинения в голосе. – Надеюсь, ты не в обиде.

– Я совершенно не в обиде. Это они много потеряли, а не я. Они знали только одну твою половину. Я намереваюсь узнать тебя всего.

– Как звали твою сестру, Трейси?