Поиск - Кэтрин Николас Страница 23

Проснувшись, к своему собственному удивлению, на рассвете, я тупо уставилась с собственный потолок рассуждая о том, что произошло вчера. А если я правильно все помню, вчера очень много чего произошло.

Итак, начнем не с самого захватывающего и увлекательного. У меня была первая встреча с Максимом. Которая прошла, не так уж плохо, как я думала. Оказалось, что он не такой уж и зануда и ботаник, как кажется на первый взгляд. Для меня вообще было шоком то, что он слушает рок. И как раз тех исполнителей, что слушаю я. Вначале я думала, что мне просто показалось, когда услышала у него на звонке Linkin Park. А на самом деле нет. Не показалось.

Вчера мы с Машкой были на концерте «В огне». Событие, которого я ждала все три года, что слушаю эту группу. И как всегда, нас ожидали проблемы. Точнее, проблемы немного опоздали на сам концерт и не смогли увидеть шикарное огненное шоу и услышать восхитительный голос Рейва. И явились эти самые проблемы в виде готовой рвать и метать Ольки и ее сумасшедших, повернутых на богатстве, всем розовом и блестящем, подружек. И появились они как раз в тот момент, когда парни «В огне» исчезли со сцены в облаке дыма.

Блин, испортить такой вечер, билетами на этот же концерт. Такое могло произойти только с нами. А все из-за чего? Правильно, из-за самих билетов, взятых Машкой у ее сестры. Она же не знала, что даже выкинутые в мусорку билеты, нужны Ольке. Та и вообще, это на нее не похоже. Обычно старшая сестра моей подруги предпочитает слушать попсу и сопливые песни о любви и изменах. А тут у нее появились билеты на рок-концерт. Хотя, если учитывать, что она выкинула билеты с пропуском за кулисы, теперь понятно, почему она явилась под конец концерта с целью разделаться с нами.

И ну, самая последняя новость и самое знаменательное событие вчерашнего вечера. Мы с Машкой, убегая от ее сестры и ее группы поддержки, забежали в первое попавшееся помещение. Вследствие оказавшееся местом отдыха группы.

О Господи.

Они слышали все, что я говорила. Все о чем я думала. Твою кочерыжку. Ну почему все самое позорное всегда случается именно со мной?

Ладно, они не знают, кто я и откуда. Возможно, если я правильно помню, Маша только произносила мое имя, без фамилии. А значит, это как в небо пальцем попасть. Я ведь не одна Алина в городе. Значит, я больше их не увижу.

Твою ж дивизию…

Едва не падаю с кровати от осознания одной детали. Я была в одной комнате с парнями из группы. Сидела рядом с Рейвом. Черт побери, я даже целовалась с ним! Ездила с ним на мотоцикле! Держала его за руку! И даже автографа не взяла! Ну как? Как я могла так… облажаться?

– Малявка? Ты встала? – спрашивает из-за двери уже бодрствующий голос Эдика, пока я положив подушку и прижав ее к лицу, пытаюсь заглушить крики горя и злости на собственную глупость.

– Нет, – отвечаю в подушку.

– Ну что, она встала? – спрашивает у Эдика голос Лизы. И она проснулась. Неужели еще не ушла?

– Что-то мычит, – отвечает тот. – Значит жива.

– Ох, Слава Богу.

Ага, Слава Богу, спасибо Лиза за сочувствие. Я сидела рядом со своей любимой группой, разговаривала с ними, и даже не взяла автограф или сделала селфи на память. Та мне медаль нужно дать – «Лузер года». Или статуэтку – «Лошара века». Сами решайте какую именно мне давать. Никогда раньше такого не было. Никто так не позорился. Так что, я по-любому буду победителем хоть в той рубрике, хоть в другой. Надо будет сказать Машке, что бы она записала нас обоих в свою книгу рекордов, как самых настоящих лузеров, сидевших рядом со своими кумирами, но так и не взявших их автографы. И даже не сделавших селфи. Конечно, я не огромный любитель селфи с губками уточкой, но черт, это же «В огне». Я бы этот снимок до конца жизни хранила, а потом у себя в завещании написала, что бы его похоронили вместе со мной. Но нет, я фото не сделала, так что хранить мне нечего. Разве что собственные воспоминания, которые по-любому сотрутся под влиянием старческого склероза.

– Я все слышу! – кричу тем двоим, убирая подушку с лица.

– Неужели ты жива! – восклицает Эдик, открывая двери настежь и первым заходя в мою комнату. Позади него, взъерошенная и сонная Лиза неуклюже топчется, опустив голову.

Эдик все еще в пижаме, то есть в одних черных в белую клетку спальных штанах, которые мы с Лизой подарили ему на Новый год. Потому что до того, как ему их подарили, он предпочитал спать голым, а потом утром бродить в таком виде по квартире. Переехав к ним, я не ожидала в первое же утро, увидеть его в чем мать родила. Конечно, сразу стало видно, что помимо гонок и вечеринок он довольно часто посещает тренажерный зал. А также то, почему у него так много девушек и почему большинство его бывших хочет его вернуть спустя два месяца после разрыва. Но черт, это же Эдик – мой любимый и единственный дядя, который посещал меня каждую неделю в детстве и дарил подарки на День Рождение и Новый год. Когда я спросила потом у Лизы, почему он ходит по квартире голышом, она спросила меня, видела ли я его утром, и получив мой положительный ответ, помчалась в комнату к Эдику. Оттуда долго раздавались крики на тему того, что теперь, когда в их доме появился ребенок, то есть я, Эдик не может расхаживать по дому в неглиже. Как оказалось, он отказывался спать в одежде. Ну, а потом мы с Лизой решили, что если он не хочет покупать себе пижаму, мы ее ему подарим и у него не останется другого выхода, как носить ее. Хорошо, что мы оказались правы, и получив новые спальные штаны на Новый год, Эдик стал в них спать. Таким образом мы тогда спасли мою хрупкую детскую психику от созерцания по утрам голого Эдика.

И сейчас он стоит весь такой выспавшийся, с взъерошенными волосами и довольным видом. Тогда как Лиза стоит позади него с растрепанными волосами, сонно прикрытыми глазами, зевая и подергивая свою пижаму в виде легкой шелковой туники и небольших шортиков, выглядывающих из-под кружевного подола.