Украденная беременность - Соня Мишина Страница 23

Понадобилось совсем немного времени, чтобы такие прогулки стали для Фифы привычкой — полезной и одновременно приятной. К сроку 12–14 недель ранний токсикоз отступил, животик, слегка округлившийся в своей нижней части, пока не причинял никакого дискомфорта, так что Фая чувствовала в себе силы гулять даже больше, чем положенные «час утром и час вечером неторопливым шагом». Молодая женщина пешком спустилась по лестнице со своего третьего этажа, вышла на крылечко. Привычно окинула цепким взглядом двор и зябко поежилась, но вовсе не от холода.

Последнее время Фаину Филимонову преследовало неприятное ощущение, что за ней следят. Когда-то отец, отставной подполковник ФСБ, тренировал внимание и память дочери, учил ее замечать детали. Начал с того, что предложил дочке по утрам, по пути в школу, запоминать, сколько людей было во дворе, когда она выходила из подъезда. Кто это был — мужчины, женщины, дети? Где они находились, что делали? Девочке даже нравилась эта игра, призом за победу в которой становились то видеокассета с новым мультфильмом, то красивая заколка для волос, то поход с отцом в детский кафетерий.

Когда Фая привыкла и научилась почти автоматически запоминать людей, отец усложнил задачу: теперь ей нужно было запомнить не только людей, но и все автомобили, стоявшие во дворе. Вначале — только их количество и разновидность: легковушка, микроавтобус, грузовик. Потом девочка научилась разбираться в марках авто, и начала запоминать их модель, цвет и даже номера, если они были видны.

Этот навык настолько плотно сросся с Фаей, что она продолжала замечать все эти детали даже сейчас, хотя прошло уже почти пятнадцать лет.

И этот навык подсказывал ей, что в последнее время во дворе ее дома стали слишком часто появляться три незнакомых автомобиля. Настораживало то, что они всегда стояли на одном и том же месте, словно сменяя друг друга. Фая никогда не видела, чтобы кто-то садился в одну из этих машин или выходил из нее. За тонированными стеклами невозможно было разглядеть, пустует ли салон, или в нем кто-то есть.

Вот эти подозрительные легковушки в сочетании с ощущением слежки будили в Фае вполне понятную тревогу: кто наблюдает за ней? Для чего? Кому она понадобилась? Или никакой слежки нет, а во всем виновата повышенная мнительность Фаи, которая еще больше усилилась из-за беременности?

Молодая женщина твердо знала одно: с трудовыми заказами это никак не может быть связано. Она ни разу не работала над проектами, которые могли бы стать поводом для повышенного интереса к команде разработчиков со стороны конкурентов или спецслужб. Оставалось всего две возможности: либо слежка связана с деятельностью ее отца, либо соглядатаев к ней приставил Лукьянов.

Порой Фаю так и подмывало напрямую поинтересоваться у Федора Андреевича, не осчастливил ли он ее парочкой охранников-невидимок. По телефону, правда, спрашивать об этом не хотелось. К тому же, даже если Лукьянов предпринял какие-то меры по охране ее драгоценной персоны, то вряд ли в этом признается: мужчина он не глупый, должен понимать, что такое вмешательство в ее жизнь Фае вряд ли понравится.

Что ж. Задавать вопросы она не будет. А вот проверить, ходит ли за ней хвост, попробует: как обнаружить соглядатая и уйти от него, Фая тоже знала благодаря отцу и его урокам.

Чтобы усложнить задачу своим наблюдателям, Фифа решила изменить привычный маршрут и прогуляться к одному из немногих в городе торгово-развлекательных центров. Затеряться в здании центра очень просто, и можно воспользоваться одним из трех боковых выходов. Пусть те, кто за ней следит, попробуют определить, который из них она выбрала.

По дороге до торгового центра Фая несколько раз останавливалась у витрин магазинов, делая вид, что рассматривает выложенные за стеклом товары, а сама тем временем через отражение наблюдала за шедшими позади нее людьми, пытаясь высмотреть — не замедлил ли шаг, не остановился ли кто-то из них по явно надуманной причине. То ли Фифа ошибалась и за ней никто не шел от дома, то ли к ней приставили настоящих профи, но заметить что-либо подозрительное по дороге к ТРЦ ей так и не удалось.

Войдя в торговый комплекс через главный вход, Фаина с непринужденным видом прошлась вдоль рядов, а потом скользнула в один из бутиков, который имел выход на две стороны. Выйдя в проход в другом ряду, воспользовалась боковой лестницей и поднялась на третий этаж, где имелось небольшое кафе.

Фая устроилась за одним из столиков у окна, из которого открывался вид на главный вход и парковку. Заказала себе зеленый чай с ароматом жасмина, круассан с сыром и принялась рассматривать автомобили. В этот раз ее настороженность оправдала себя: в одной из машин на парковке она опознала автомобиль, который часто дежурил во дворе ее дома.

«Черт! Черт! Это все неспроста, — Фая вздохнула и полезла в сумку за мобильным. — Позвоню отцу, узнаю, его ли рук это дело, и если да — то с чего вдруг такое сопровождение».

Фаина созванивалась с отцом не слишком часто, но регулярно — обычно пару раз в месяц. В последний раз они общались дней десять назад. Отец был как обычно собран, спокоен, с дочерью говорил ласково и ровно. О том, что у него возникли какие-то особые обстоятельства, дочку не предупреждал. Конечно, за полторы недели могло произойти что угодно, так что Фая набрала знакомый номер и начала считать гудки. После седьмого включился автоответчик.

Фая просидела в кафе полчаса. Отцу перезвонила через десять, а потом через двадцать минут, но он так и не ответил. «Похоже, пришло время прогуляться на почту и набрать секретный номер», — сделала вывод Фифа. Это была еще одна хитрость, придуманная ее отцом для связи с дочерью еще в те времена, когда он был действующим офицером ФСБ: Иннокентий Лазарев оставлял голосовое сообщение для дочери, услышать которое можно было, только позвонив по городскому телефону и произнеся после гудка кодовое слово. В квартире у Фаи городской линии не было, как и у соседки Натальи, да и не хотелось Фае при посторонних слушать и надиктовывать послания.

Расплатившись с официантом, молодая женщина вышла из кафе. Снова пару раз прошла через бутики, имеющие выход на две стороны, затем спустилась лифтом на минус первый этаж и воспользовалась боковым выходом, ведущим на улицу из подвального помещения, где находились туалеты. Дворами прошла до остановки автобуса и, вовремя запрыгнув в двери подходящего маршрута, поехала на главпочтамт.

Воспользовавшись одной из телефонных кабинок на почтамте, Фаина набрала заветный номер, который помнила наизусть с детства и никогда не записывала — ни в память мобильного, ни в блокноты. После специального сигнала произнесла в трубку кодовую фразу «папина радость» и, после щелчка, услышала оставленную для нее запись.

«Дочка, — зазвучал в трубке родной голос. — Наш главный клиент поставил передо мной задачу, которая требует моего длительного отсутствия без возможности выйти на связь по обычным каналам. Если тебе потребуется моя помощь, оставь сообщение. Как это сделать, ты знаешь».

Запись закончилась, раздались короткие гудки.

«Нужна ли мне сейчас помощь? — задалась вопросом Фаина. — Пожалуй, пока нет. Подожду еще и попробую понять, чьи люди ходят за мной».