Игры на раздевание - Виктория Мальцева Страница 23

Outerskies x Gabriel James - Possibilities

Кай сдержал слово: он не только не пытался склонить меня к близости, но даже не старался соблазнить. Только спросил:

- Тебе где больше нравится, у окна или с краю кровати?

- С краю.

И хотя мой выбор не слишком устраивал любителя свободных пространств и знатного клаустрофоба, он улыбнулся и согласился:

- Хорошо. Значит, я переезжаю к окну!

Сказал и не переехал. Его высоченная и совсем не худощавая фигура заняла почти всю кровать, так что моё расположение особо не играло никакой роли - я как маленькая луна на орбите земли, могла лишь изредка устроить солнечное затмение.

- Нужно купить новую кровать. Займусь этим завтра же, - заявил мой новоиспеченный парень, даже не оборачивая своё тело вокруг меня, оговоренной ранее буквой «С», а скорее просто подмяв под свой бок.

В ту нашу не первую статистически, но первую ночь официально «вместе» мы оба долго не могли уснуть.

- Адити со своим парнем разломали такую же точно кровать, как у тебя, - рассказываю, принюхиваясь к запаху его мыла и кожи и пытаясь понять, почему он так сильно мне нравится.

Кай смеётся, сотрясаясь всем своим телом, и неосторожно комментирует:

- Такая история, я думаю, имеется у каждого… все мы в определённом возрасте ломаем кровати!

После этого он осекается, сообразив, что ляпнул не то, что следовало, нервно сглатывает, не находя подходящих слов, чтобы исправить, а я пугаюсь неожиданного чувства, пронзившего мою грудь и всё то, что в ней есть острым болезненным пониманием: «У этого парня были и другие девушки. Он проделывал с ними то же, что и со мной, и скорее всего с ними ему было приятней». Но очень скоро ненастье в моей голове развеивается, потому что Кай находит для нас обоих оправдание:

- Редкая девушка сейчас так осторожна, как ты. Это необычайная ценность, по крайней мере, для меня. Редкий парень отказывается от того, что легко доступно, и совсем не задумывается о том, что этот багаж будет тянуть плечи, когда придёт время для настоящего.

Слово «настоящее» мне понравилось. И про «тянуть плечи» тоже. Причём настолько, что я снова обрела дар речи:

- Много их было?

Кай на мгновение перестаёт дышать, и я уточняю:

- Доступных? Как сильно тянет твои плечи?

Я слышу, как ускоряется его сердцебиение, будто он вот-вот сядет на ракету и полетит в Космос.

- Викки, - медленно, негромко, но достаточно чётко произносит, - ты мне очень нравишься. Не просто нравишься, это что-то другое…

- Просто ответь, как много их? - наседаю, сама пребывая в шоке от собственной смелости.

- Некоторое количество. Плечи тянет, но это посильный груз.

Позже, лет пять спустя, Кай мне признается в том, что не весь его сексуальный опыт был удовольствием или хотя бы необходимостью. И подчеркнёт, что его связи и были именно опытом, в котором случались ошибки, самая большая из которых - неразборчивость.

- Сейчас я хотел бы урезать свою статистику. Сократить до минимума.

- А избавиться совсем? Быть у меня первым, как я у тебя?

- Если бы мы встретились в пятнадцать - запросто, - улыбается, - но при тех же исторических данных это вряд ли возможно, Вик.

Цифра пятнадцать меня напугала. Я в свои пятнадцать жила в виртуальных замках, будучи принцессой, и едва-едва узнала, что в природе существует такая пакость, как «месячные».

- Тебе было пятнадцать?

- Да.

- А ей?

- Тоже. Одноклассница.

- И как?

- Никак. Ей было больно, а мне стыдно.

- А потом?

- Потом лучше.

- А взрослые женщины у тебя были? Старше тебя.

- Были, но не намного старше. Совсем взрослые никогда не привлекали, - отмахивается. - Всегда было более чем достаточно сверстниц. Да и с ними проще.

- На каждой вечеринке?

- Ну… не на каждой…

- Ясно, значит, на каждой.

- Нет, Вик. Далеко не всегда.

- Но вечеринки у вас бесконечные, насколько я знаю.

- Это теперь, а раньше просто денег на них не было!

- А с кем же ты сломал свою отроческую кровать?

- Чёрт, Вик! Ты неугомонна! Может, хватит провокаций? Всё это было до тебя, какая разница?

- Это твоя история, события, разрисовавшие твою личность!

- Именно разрисовавшие, не более. Дурацкие рисунки, которые время выводит, как некачественные татуировки, - тут он тычет пальцем в место за ухом, где когда-то красовалась зелёная ящерица. Он вывел её недавно, но след до сих пор виден.

- Эта татуировка была для девушки?

- Вроде того, - кивает.

- Это с ней вы разломали кровать?

- С ней, - выражение его лица перестаёт быть игривым. Чем оно серьёзнее, тем пронзительнее печёт в моей груди.

- Кто она?

- Первая любовь, Викки. Чаще всего, это самый неуклюжий отпечаток на твоём сердце.

- Дженна? - выдыхаю.

Он тут же вскидывается, словно его ударили, и, всматриваясь в глаза, отрезает: