Как влюбиться в герцога за 10 дней - Керриган Берн Страница 23

– В свете последних событий я склонна согласиться. – Сесилия кивнула. Ее роскошные волосы, уложенные в замысловатую прическу с помощью фиалковых лент и перламутровых гребней, казалось, грозили вот-вот рассыпаться по плечам. На это и был расчет. У всякого, кто взглянет на эту потрясающую прическу, возникнет желание вытащить гребень или заколку и закрепить ее понадежнее. – Если с нами что-то случится после разоблачения, вина автоматически ляжет на Редмейна или Рамзи.

– Совершенно верно. – Франческа закончила расправлять юбки Сесилии – каскад блестящего шелка. – И поскольку очевидно, что целью стрелка была я, очень важно действовать быстро.

Накануне утром Александра, вернувшись в замок, сразу нашла подруг. Она рассказала им о записке, найденной герцогом в кармане стрелка, и об их разговорах.

Она намеренно не упомянула о физической стороне их общения, хотя не желала даже думать почему. Ведь речь шла всего лишь о падении. Так почему она не может заставить себя говорить о нем?

Потому что он обнимал ее? Потому что в какой-то момент, глядя на его лицо, обожженное чужеземным солнцем, и на ужасные шрамы, она увидела… Что?

Усталость. Нет. Осторожность.

Нечто знакомое было в его глазах, синих, как небо, и яростных, словно море. А еще они были усталыми и ранимыми.

Когда он неосознанно тронул кончиком языка шрам, изуродовавший губу, неуверенность этого движения что-то изменила в ее душе, пробудила в ней нежность – эмоцию теплее, чем жалость, и мягче, чем любопытство. На какой-то миг она овладела ею, и Александра забыла, что должна бояться.

Она оказалась в плену странного ощущения, шокирующего чувства, которое она отдаленно идентифицировала как… убежище? Безопасность? Его тело рядом было твердым и тяжелым. И не надо было обладать слишком развитым воображением, чтобы представить себе его неуязвимость, способность защитить ее от всего, что может ей навредить.

Ей даже показалось, что она могла бы остаться под его защитой навсегда. В безопасности.

Но тут его глаза уставились на ее приоткрытые губы, и его тело моментально напряглось, и что-то твердое, как железо, уперлось ей в бок. Он… Александра решила не называть слово даже мысленно. Мужчины больше не желали ее. В этом она была уверена. Нет, Редмейн среагировал на нее, как любой мужчина среагировал бы на женщину в его объятиях. Любую женщину.

Она ощутила досаду при мысли о своем ответе. Подумать только, она пригрозила ему пистолетом! Кажется, только направить пистолет на герцога – уже считается преступлением. Но ей было все равно. Ужас и беспомощность охватили ее с такой силой, что перед ней было только два пути – спастись или броситься с обрыва.

Она бы умерла – нет – она бы убила его раньше, чем подумала об альтернативе.

Александра надела незамысловатое платье серебристого цвета и с трудом просунула руки в длинные прозрачные рукава. Она намеренно не использовала ни турнюры, ни корсет – ничего, что могло бы привлечь к ней мужское внимание.

А чтобы избежать завистливого внимания женской части общества, она, не отступая от модных фасонов, весьма искусно подбирала ткани, так что плотное и тугое шелковое платье на ее субтильной фигуре успешно заменяло корсет, не подчеркивая округлости, а наоборот, делая ее плоской, как доска. Даже будучи вся увешана бриллиантами, она была скрыта от глаз от горла до кончиков пальцев ног.

– Вам не кажется странным, что герцог Редмейн оказался вчера утром в руинах одновременно с нами? – спросила она.

– Мне кажется это очень странным. – Франческа решительно подняла юбки, явив миру на удивление сильные мускулистые ноги, и стала возиться с подвязками чулок.

– А вы видели его лицо, когда он напал на стрелка? – Александра не могла забыть маску демонической ярости, исказившую красивое лицо герцога, когда его кулак размером с кувалду врезался в физиономию нападавшего.

Она не привыкла к таким проявлениям грубой силы.

– Ему явно не впервой прибегать к насилию, – заметила Сесилия. – Об этом следует помнить. Хотя его ярость была обращена на нашу защиту… или, по крайней мере, он защищал свою невесту.

– Подумать только, одну из вас могли вчера застрелить. – Голос Франчески дрогнул, хотя сентиментальность никогда не была ей свойственна. – Я пойду на все, чтобы избежать такой трагедии.

Собрав всю свою смелость, Александра расправила кисти на платье подруги.

– Мы там были втроем. Фрэнк, мы не можем быть абсолютно уверены в том, что мишенью была именно ты.

Франческа подняла голову.

– А кто еще?

– Это могла быть я, – прошептала, точнее, даже выдохнула Александра.

Подруги уставились на нее с откровенным недоумением.

– С чего ты взяла? – воскликнула Сесилия.

– О чем ты говоришь? – требовательно вопросила Франческа.

Александра судорожно сглотнула. Ей не хотелось взваливать дополнительный груз на плечи, которые и так были перегружены сверх всякой меры. Но покушение на их жизни, имевшее место накануне, доказало, что ситуация серьезная.

Для тайн время было явно неподходящее. Теперь в этом сомнений не оставалось.

– Кто-то знает, – прошептала она.

Ни одна из подруг не шелохнулась. Они даже не дышали. Слова Александры перенесли их в то место, которого они всеми силами старались избегать. Туда они попадали разве что в ночных кошмарах. Хрустальные подсвечники, мерцающие серебряные щетки, сияющие зеркала – все исчезло во мраке ужасной ночи десятилетней давности. Блеск великолепных платьев стал садовой землей, яркие рыжие волосы – кровью, которую они смывали – соскребали – со своей кожи после того, как дело было сделано.

– Александр? – Обычно мягкий успокаивающий голос Сесилии дрожал. – Расскажи нам все с самого начала.

Александре потребовалось довольно много времени, чтобы вернуть себе способность говорить. Она схватила подруг за руки, внезапно испугавшись, что они бросят ее, оставят наедине с кошмарными воспоминаниями.

– Кто-то знает, что мы сделали – что я сделала – в Шардонне.

– Но откуда? – выдохнула Франческа. – Если это не одна из нас, значит, Жан-Ив.

– Не может быть, – решительно заявила Сесилия. – Жан-Ив все это время жил со мной и абсолютно ни в чем не нуждался. Я даже сюда привезла его с собой. Александра, ты же не думаешь…

– Я не знаю. – Александра тряхнула головой, встала и достала из своего дорожного сундука что-то, завернутое в носовой платок. Она чувствовала себя оцепеневшей, как и в ту ночь, когда все случилось. – Возможно, кто-то видел, как мы зарывали его в саду. Понимаете, все это время кто-то знал, где он, и я после окончания Сорбонны каждый месяц платила за молчание.

Ее признание было встречено напряженной тишиной. Только теперь опасность ситуации стала очевидна двум женщинам, которым их третья подруга подарила десять лет благословенного незнания.