Начнем всё сначала - Татьяна Герцик Страница 23

Забравшись внутрь, первым делом скинул ледяные ботинки и уложил ноги на работающую печку. Хорошо, что сегодня он, как предчувствовал, поехал на отцовском внедорожнике.

Немного отогревшись, решил ехать обратно. Начался снегопад, грозящий замести все пути, и Павел поспешил развернуться и погнал джип по почти невидимой дороге. В районном центре, повинуясь ярко светившемуся указателю, свернул с трассы и очутился перед небольшой гостиницей, расположившейся с старом купеческом особняке.

В снятом им номере было разлито приятное тепло и он мало-помалу отогрелся, отказавшись от мысли заскочить в буфет и купить горячительного. Хотя граммов сто водки после такой прогулочки вовсе бы не помешали.

Спал он плохо, видя перед собой винящую его во всех грехах Жанну. Встав утром, взглянул на улицу и понял, что обратно ему лучше не соваться – все дороги были переметены ночной пургой. Узнав у горничной, что дорогу в Ивановку чистят только раз в неделю, перед рейсовым автобусом, поехал в город, решив вернуться сюда через неделю.

Но не удалось, в Новый год ударили такие морозы, что Павлу пришлось внять здравому смыслу и смиренно дожидаться, когда закончатся новогодние каникулы и в универе начнутся занятия.

Двенадцатого января, радуясь ослаблению морозов, он, экипированный уже в соответствии с погодой, терпеливо ждал появления Жанны возле корпуса гуманоидов.

Мимо пробегали стайки студенток, кидая на него заинтересованные взгляды, но он внимания ни на кого не обращал и стоял, смиряя нетерпение.

Он не сразу понял, что из вестибюля вышла Жанна – с ней рядом шел преподаватель истории и что-то весело говорил. Она, чуть запрокинув голову, беззаботно смеялась в ответ.

Павел сглотнул внезапно ставшую горькой слюну и сжал кулаки. Вот и ответ на его сомнения – она обзавелась новым любовником! А ведь этот, он с трудом вспомнил его имя-отчетство, Сергей Иванович женат, и дети у него есть!

Ему до чертиков захотелось подойти к ним и треснуть кулаком по самодовольной физиономии соперника, но он неимоверным усилием воли сдержался. В голове всплыли ее слова, слышанные еще в период нахального ухаживания:

– Ты просто незрелый эгоистичный мальчуган, полагающий, что всё вокруг создано исключительно для твоего удовольствия!

Это охладило его пыл, и он решил переждать и посмотреть, что будет дальше. Во всяком случае, к Жанне с таким настроением подходить нельзя. Он не сдержится и ляпнет что-нибудь мерзкое, она, не задумываясь, ответит ему тем же и вконец разрушит хрупкие отношения. Рисковать нельзя.

Павел, чуть слышно чертыхаясь, ушел к оставленной у главного корпуса машине.

Но не уехал, а, выждав некоторое время, вернулся к общаге. По его расчетам, если у них что-то было, он вполне мог застать Сергея Ивановича в ее комнате. Это соображение ему не понравилось, но он пообещал себе, что, если его подозрения оправдаются, то это только сравняет их с Жанной в глазах друг друга. И он всё равно отобьет ее у любого соперника. А тем более у такого.

На этот раз ему повезло – охранника у проходной не было. Правда, вертушка была заблокирована, но Павла подобная ерунда не смутила. Он легко перемахнул через вертушку и быстро поднялся по лестнице на хорошо знакомый ему пятый этаж.

Перед комнатой Жанны немного постоял, собираясь с духом и удивляясь самому себе – никогда он прежде не дрейфил. Ни перед кем и ни перед чем.

Но вот в соседней комнате кто-то принялся открывать замок. Чтобы избежать недоуменных взглядов, он рывком отворил дверь и вошел. К его удивлению, в комнате никого не было. Он решил, что Жанна вышла на минутку и присел на стул, изучающее озираясь. Всё было почти так же, как и прежде, только покрывала на одноместных студенческих кроватях были новые.

Перед глазами тут же вспыли горячечные сцены, и мысли понеслись совсем по другому руслу. Эх, как бы ему хотелось повторить то страстное, безрассудное время, но только с другим концом…

В коридоре раздался стук каблучков. Он стремительно соскочил со стула и встал за дверью в ванную, надеясь, что Жанна не сразу его заметит. Так и случилось. Не заглядывая в ванную, она прошла в комнату, предварительно тщательно заперев за собою дверь. Она была одна, и Павел вздохнул с облегчением – не хотелось бы начинать ухаживание с мордобоя ее хахалей.

Дождавшись, когда она сядет за стол и раскроет учебник, неслышными шагами вышел из ванной и встал рядом. Она подняла голову, увидела его и сердито поджала губы.

– И чего тебе опять нужно? Я сказала тебе всё, что хотела, так что можешь уходить!

Павел отрицательно покачал головой.

– Мы с тобой еще ни о чем не говорили. Немного поцапались, и всё.

Он взял второй стул и поставил его рядом под неодобрительным взглядом Жанны. Она смотрела на него исподлобья, и лицо у нее не выражало ничего, кроме откровенного презрения. Это было неприятно, и он поежился. Но упрямо предложил:

– Может быть, заключим перемирие? Хоть ненадолго?

Передернув плечами, Жанна возразила:

– Для чего? Это ни к чему не приведет. Я стала другим человеком.

Он согласился.

– Конечно. И я за это время стал другим. Два с лишним года – большой срок. Я, к примеру, за это время понял, что люблю тебя, а ты?

Жанна немного удивилась признанию и тихо вздохнула.

– Поздно. Слишком поздно. Я так привыкла тебя ненавидеть, что не верю, что что-то может измениться. И мне всё равно, каким ты стал и кого ты любишь.

У Павла потяжелело на душе. Но сдаваться он и не подумал. С нажимом пообещал:

– Я не отступлюсь. Я понял, что ты – самое лучшее, что было в моей жизни!

Жанна прислушалась к себе. Когда-то она с нетерпением ждала этих таких желанных слов, и вот они, наконец, прозвучали. Но в душе не было никакого отклика. Казалось, речь шла не о ней, а о какой-то другой, совершенно чуждой ей особе.

Она тихо попросила:

– Знаешь, уйди, пожалуйста. Мне не хочется с тобой ни ругаться, ни разговаривать. Ты мне просто неинтересен.

Это было, пожалуй, хуже всего. Это безразличие говорило об одном – он и в самом деле ей не нужен. Если бы она плакала, ругала, даже била его, всё было бы лучше этой холодной и безрадостной отстраненности.

Он решил отступить. Временно, конечно. Но напоследок не удержался и спросил:

– У тебя кто-то есть?

Она в недоумении вскинула на него взгляд и нахмурилась. Какое он имеет право спрашивать ее об этом? Саркастически ответила:

– Ну, наверное, так же, как и у тебя.

Это можно было понимать как хочется, и он с облегчением сказал:

– Ну, это хорошо. Потому что у меня после тебя никого не было. И я рад, что и у тебя тоже – никого.

К своему удивлению, Жанна почувствовала, что ей приятны его слова. Хотя это и было предельно глупо.