Мечта испанского миллиардера - Ким Лоренс Страница 23

Нелл решительно вернула разговор в прежнее русло:

— Значит, когда ты говорил, что денег в наследство не будет, то тоже не лукавил?

— Я так сказал? — удивленно спросил Луис.

Нелл кивнула, потому что буквально дословно помнила все, что он говорил с момента Их знакомства.

— Знаешь, это все твое влияние. При тебе я почему-то начинаю вслух произносить то, чего говорить не следовало бы. В общем, да, тогда я не лукавил. Денег никаких не предвидится. Поместье долгое время управлялось не лучшим образом, никаких новых технологий, в общем, было чуть ли не в упадке. К тому же бабушка послушала недобрых советчиков и вложила немалую сумму в одну провальную финансовую схему.

— Ты хочешь сказать, поместье на грани разорения? — Нелл не верила своим ушам. То, что ей довелось повидать за эти два дня, никоим образом не свидетельствовало ни о разрухе, ни об упадке.

— Скажем так, были определенные проблемы, но мы с Рамоном не стали посвящать бабушку в подробности и сами предприняли некоторые шаги по выправлению ситуации. Открыли несколько счетов, положили туда хорошую сумму, чтобы снимать проценты и использовать их на решение хозяйственных вопросов. И еще я профинансировал ремонтные и восстановительные работы.

— Получается, ты не только не рассчитывал поживиться на наследстве бабушки! Напротив, ты сам вложил деньги в это поместье? — В очередной раз с момента знакомства с Луисом Нелл подумала, что никогда еще не оказывалась в столь глупом положении.

— Это были такие долгосрочные инвестиции, если хочешь.

— Долгосрочные — не то слово. Ты тратишь собственные средства на это поместье, наверное, не один год!

Луис потер рукой небритый подбородок.

— Я должен был спасти бабушку от унижения, предотвратить беду. Ведь утрата поместья, если бы его продали за долги, просто убила бы ее. В этом поместье — вся ее жизнь. Учитывая ее роль в моей судьбе, это было самое меньшее, что я мог сделать. Знаешь, ведь бабушка заменила мне и мать и отца, когда те в один прекрасный день просто бросили меня у нее и укатили путешествовать. Правда, я их не виню. Родителей можно понять: чахлый капризный пацаненок не вписывался в их бурный образ жизни. Они никогда подолгу не сидели на одном месте, без конца мотались из одного уголка планеты в другой.

Нелл почувствовала прилив жалости и с трудом сдержалась, чтобы не подойти и не погладить по голове внезапно проступившего сквозь черты сильного, уверенного в себе мужчины мальчишку — брошенного родителями, нежеланного, нелюбимого, оказавшегося ненужным самым близким людям. Ее возмущению не было предела: что может оправдать людей, которые так просто пренебрегли своими родительскими обязанностями, отказались от собственного сына! И что еще поражало Нелл, так это удивительные невозмутимость и спокойствие, с которыми Луис поведал ей этот факт своей биографии.

— Справедливости ради надо заметить, что путешествия — неотъемлемая часть их работы. Они журналисты, снимают документальные фильмы про разные страны, — добавил Луис, и в голосе его мелькнула то ли досада, то ли горечь.

— Не знаю, как можно бросить собственного ребенка. В голове не укладывается, — резко произнесла она и поняла, что всей душой ненавидит родителей Луиса, хотя никогда их даже и в глаза не видела.

Какое-то странное выражение промелькнуло во взгляде Луиса, и он прежним спокойным тоном откликнулся:

— Не сомневаюсь, что ты на такое не способна. Но не у всех такие же крепкие моральные устои, как у тебя.

Нелл в порыве чувств вскочила на ноги, прижимая руку к груди, и воскликнула:

— Да при чем тут моральные устои! Все дело в способности любить! — Тут она вдруг засмущалась своей бурной реакции, села обратно на диван и уже намного тише добавила: — И если любить не умеешь, нечего детей рожать.

Луис пожал плечами:

— Им всегда хватало общества друг друга.

Нелл презрительно фыркнула:

— Я считаю, что это признак эгоизма и недалекости.

— Как ты категорична в своих оценках. Помнишь, меня ты тоже было в негодяи записала?

Нелл покраснела.

— Записала, — согласилась она. — Но ты, в отличие от своих родителей, никогда бы не допустил, чтобы твоего ребенка воспитывал кто-то другой.

Взгляд Луиса посерьезнел.

— Да, Нелл, я бы такого не допустил. Но в свое время я отказал жене в ребенке, о котором она так мечтала. Это тоже говорит о крайнем эгоизме.

— Это говорит о том, что ты нормальный живой человек, а не ангел небесный. Все имеют право на ошибку, глупый ты человек!

Пылкость Нелл удивила Луиса, он поднял брови и заметил:

— Да? А большинство называет меня весьма умным.

— Как я только что сказала, все мы иногда ошибаемся, — хмыкнула девушка. — Смотри, жена твоя умерла, но ведь твоей вины в этом нет, правильно? — Нелл увидела, как лицо Луиса каменеет, как на нем проявляется холодная отстраненная маска.

— Она погибла в автокатастрофе, когда ехала из Барселоны.

— Значит, ты не причастен никоим образом, — настойчиво повторила Нелл. — Она погибла, но ты жив, Луис.

Испанец глубоко вздохнул и внезапно ощутил, что это замечание сейчас справедливо как никогда. Он действительно чувствовал себя так, словно вернулся к жизни после долгого тяжелого сна.

— Жив, — согласился он и сделал шаг к Нелл.

Сердце девушки забилось быстрее, она боялась поднять глаза и не отрываясь следила за его блестящими кожаными туфлями, которые неумолимо приближались. Немного не дойдя до дивана, мужчина остановился и произнес:

— Нелл, буду с тобой предельно откровенен.

Нелл подняла взгляд и теперь внимательно изучала джинсы на его коленях. Дыхание ее участилось.

— Есть два сценария, по которым может пройти оставшийся вечер.

Глаза Нелл переместились на его грудь.

— Сценарий первый: если хочешь, я закажу тебе номер в гостинице рядом с аэропортом и отвезу тебя туда. Сценарий второй, мне, честно скажу, он нравится намного больше: на эту ночь ты остаешься здесь со мной.

Нелл судорожно вздохнула и посмотрела Луису прямо в глаза. Увидев пламя желания, горевшее в его взгляде, девушка вздрогнула. А испанец, не отрывая глаз от ее лица, склонил голову в сторону шикарной кровати, видневшейся через открытую дверь в спальню, и хрипло добавил:

— И проведешь ее в этой вот постели.

Нелл перевела взгляд на кровать, на Луиса и снова на кровать. Сердце билось с такой силой, что девушка слышала каждый удар.

— Только ты должна понимать, Нелл: я не стану врать и притворяться, не буду говорить, будто чувствую то, чего на самом деле нет.

Нелл оторвала взгляд от кровати, попыталась убрать волосы с лица, но руки не слушались. По телу расползлась странная слабость. Прерывисто вздохнув, она выговорила: