Научи меня - Людмила Молчанова Страница 23

Я всегда испытывала уколы зависти из-за несправедливости и неправильности происходящего. Вот я, абсолютно здоровая женщина, с радостью и огромным удовольствием родившая бы ребенка, если бы могла. А когда я видела молодых девушек, шедших на практически любые ухищрения, чтобы не забеременеть, а если уж забеременели, то не брезговали ничем, чтобы избавиться от ребенка... С каким нежеланием и неохотой, они вынашивали малышей...А когда видела подобную халатность в таких женщинах, абсолютно не заботящихся о будущем своего ребенка... Она могла идти с огромным животом, на восьмом месяце беременности и курить как паровоз. И искренне считать, что ничего не происходит, потому что она, дескать, за столько лет просто физически не может без пары сигарет в день. В такие моменты я испытывала дикую ярость и злость, сама не зная, почему они НАСТОЛЬКО сильные. Наверное, потому что я действительно понимала ценность материнства.

Мама с Надей все-таки поговорила, я уж не знаю, что это был за разговор и как протекал, но больше я подобного за девушкой не замечала. Но с каждым месяцем отношения среди нас становились все хуже. Чем больше у Надежды становился живот и срок, тем тяжелее было сохранять хрупкий и хлипкий мир среди нас.

Больше всех доставалось Ваньке. С каждым месяцем Надежда становилась все более раздражительной, дерганой, нервной, и если на меня или маму она старалась ничего не выплескивать, то Ванька от нее сбежать не мог. А ее в нем не устраивало все.

Выходя за него замуж и представляя совместную жизнь, Надя не думала, что будет видеть своего мужа раз в месяц, уставшего, вымотанного и разбитого. Приезжая с командировки, первые двое суток Ванька отсыпался, и, казалось, ничего не способно поднять его с постели. Ее это не устраивало. Она хотела знакомить его с друзьями, гулять с ним. Ей нужна была романтика. Простите, о какой романтике может идти речь, если человек месяц, грубо говоря, не вылезал из машины? Даже регистрация у них с Вано не смогла пройти по-человечески.

Надя хотела роскошную свадьбу с немалым количеством гостей. Она все продумала, втайне от нас с мамой заказала зал в кафе, купила платья для свидетельниц и свадебное платье себе. Красивое, цвета слоновой кости. Чуть темнее были платья для подружек невесты, как она называла своих подруг. И я готова была прибить ее в тот момент.

Уезжая, Ванька оставлял немалую сумму денег - часть нам с матерью, чтобы мы покупали все необходимое для Нади, часть самой Наде, которые должны были пойти на врачей и анализы, но уходили на ее постоянные гулянки и нужные ей вещи. Надя вообще оказалась забавным человеком. Она могла поехать ребенку за пинетками, а купить четыре пакета дорогой и фирменной одежды для себя. И то, жаловаться потом, что вещи эти пришлось покупать на распродаже, поэтому некоторые особенно понравившиеся ей шмотки она купить так и не смогла.

И самое...выбивающее из колеи в этой истории то, что она искренне так считала. Она не чувствовала за собой вины или еще чего-то подобного, нет. И поступала она так безо всякого злого умысла. Надя просто привыкла так жить - на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. Она привыкла, что деньги появляются в ее доме из ниоткуда, они просто появляются, а она берет столько, сколько нужно. Надя не задумывалась над тем, каких сил стоит моему брату зарабатывать, сколько сил прикладывает каждый из нас. Она не думала о том, откуда появляется еда, Надя просто шла к холодильнику и доставала то, что ей нужно.

Один раз я, не выдержав, посоветовала ей научиться готовить самой, а не звонить мне в восемь утра с вопросом, а где у нее в доме лежит завтрак. В тот день, воскресенье, кажется, у меня выпал выходной, Митя был дома, и мы с ним наконец-то начали налаживать отношения, потому что в последние месяцы у нас все шло наперекосяк. Потрясающая ночь, полная романтики и чувственности, плавно переходящая в раннее утро. И Надя позвонила в тот момент, когда я медленно целовала и покусывала ключицу уже возбужденного и готового мужчины, предвкушая восхитительное начало дня. Конечно, я была зла.

- Да, - рявкнула я в трубку, не утруждая себя прятать злость. - Да, Надь, я слушаю.

- Узнала, да? - осторожно спросили в трубку. Я фыркнула. Конечно, узнала. У меня определитель на мобильном, к тому же за последнее время ее номер я выучила наизусть. - Прости, что отвлекаю, просто...я тут только проснулась...

- Поздравляю, - нерадостно буркнула я.

- Я хотела позавтракать, - не обращая внимания на мой сарказм, продолжила Надя, - но...ничего нет.

Я безразлично пожала плечами, хотя девушка и не могла этого видеть.

- Вчера было.

- Ко мне девочки в гости заходили...

- Чего ты от меня хочешь? - сухо спросила я, потому что мне осточертело ходить вокруг да около. - Чтобы я приехала и приготовила тебе поесть? В восемь утра?

Она замолчала. Я даже услышала, как мерно работает компьютер у нее в квартире. Ее, без сомнения, задел мой тон. Она привыкла, что все в нашей семье пляшут вокруг нее и пытаются сделать так, чтобы Наде было удобно. Мне надоело. Я устала. И у меня была своя жизнь.

- Я...не знаю, - наконец, выдавила она из себя.

- Макароны в столе, в красной коробке, - бесстрастно проинформировала я ее, не чувствуя никакой вины или раскаянья. - Инструкция на упаковке. Надеюсь, что ты разберешься.

Я повесила трубку, не дожидаясь ответа, и вернулась в постель. Но меня не покидало плохое предчувствие. Через полчаса я уже места себе не находила. Пришлось ехать, пусть и без особого желания. И не зря.

Приехав, я едва сдержалась, чтобы грязно не выругаться. Как можно быть такой...я даже слова не подберу??? Ей всего лишь надо было отварить макароны. А она умудрилась ошпарить себе обе руки, спалить кастрюлю, а с плитой вообще случилось что-то невообразимое.

- Руки покажи, - рявкнула я на рыдавшую от боли и шока девушку. - Быстро, ну!

Она показала. Что ж, все могло быть еще хуже. Пальцы и тыльные стороны ладоней обожжены, но не так сильно, как могли. Но и не слабо. Я сказала ей ничего не трогать, а сама рванула в аптеку за пантенолом. Купила, осторожно покрыла ее руки пеной и усадила за стол. Пить она не могла, во всяком случае, получалось у нее это с трудом, поэтому сидела и, изредка всхлипывая, посматривала на меня исподлобья. А я больше нее испугалась в тот момент.

Пока убирала беспорядок и заново все готовила, немного успокоилась и пришла в себя. Решила, что пусть уж я буду в шесть утра к ней приезжать и готовить, чем еще раз с подобным столкнуться. Еще убьет себя ненароком, а мне живи с этим.

Эта ситуация произошла до их регистрации с Ванькой, и на тот момент я полагала, что хуже уже не будет. К слову сказать, уезжая, кроме налички, Вано оставил кредитку с суммой денег, которую накапливал несколько лет. Про нее в семье знали все, но никто не трогал. Она была вроде как на "черный день". Я до сих пор не знаю, как она это провернула, но потратив все наличные и почти все деньги с кредитки, Надя добилась своего и устроила шикарную свадьбу, пригласив родственников и друзей со своей стороны и стороны Ваньки. Ну и нас с мамой. И да...своих родителей она тоже пригласила.