Дорога судьбы - Даниэла Стил Страница 23

Пароход пришел в Напу в субботу, ранним солнечным утром.Иеремия собирался нанять экипаж, чтобы ехать в Сент-Элену. Он дал телеграмму наприиски, сообщив, что появится там в понедельник утром, и рассчитывал провестивыходные дома, разбирая бумаги и почту, и заодно посмотреть, как идут дела навиноградниках. Спустившись на причал, он огляделся по сторонам, с наслаждениемвдыхая знакомый воздух. Дальние холмы казались более зелеными, чем три неделиназад, в день отъезда из Напы. В этот момент Иеремия увидел мальчика, которыйотвозил его на вокзал, того самого, кого он пригласил помогать по субботам вконторе, – Дэнни Ричфилда.

– Эй, мистер Терстон! – Мальчишка помахал рукой, неслезая с козел, и Иеремия, улыбаясь, направился в его сторону. Хорошо, когдатебя кто-нибудь встречает, пусть даже едва знакомый мальчишка. По пути Терстонвдруг понял, что Дэнни всего на несколько лет младше Камиллы. С каким-тостранным чувством он забросил вещи в коляску и улыбнулся Дэнни.

– Что ты здесь делаешь, сынок?

– Отец сказал, что вы сегодня приедете, и я попросил унего коляску, чтобы привезти вас домой.

Иеремия уселся на козлы рядом с маленьким кучером и всюдорогу слушал рассказы о том, что случилось в его отсутствие. Они ехали два споловиной часа, и Терстон все это время радостно осматривался по сторонам.Всякий раз, когда он возвращался в долину Напа, в нем крепла любовь к этимместам.

– Вы, кажется, довольны, что вернулись, сэр.

– Да. – Иеремия с улыбкой посмотрел на мальчика. – Ниодно место на свете не похоже на нашу долину. Не обманывай себя на этот счет.Возможно, когда-нибудь ты захочешь уехать отсюда, но нигде тебе не будет такхорошо, как здесь.

Похоже, мальчик сомневался в справедливости его слов. Былина свете места и получше. Он собирался стать банкиром, а что делать банкиру вдолине Напа? То ли дело Сан-Франциско... или Сент-Луис... Чикаго... Нью-Йорк...Бостон...

– Хорошо прошла поездка, сэр?

– Да. – Стоило Иеремии вновь взглянуть на Дэнни, какмысли о Камилле опять заняли его ум.

Как она живет? Где сейчас находится? Понравится ли ей здесь?Эти вопросы не давали ему покоя в течение всего долгого обратного пути, атеперь, когда он наконец вернулся в Напу, они донимали его еще больше. Он вдругстал смотреть на окружающее глазами Камиллы, представляя, что она почувствует,когда впервые окажется здесь.

Когда коляска медленно подкатила к его дому, Иеремия долгосидел, оглядываясь по сторонам.

«Что она подумает об этом?» – спрашивал Терстон у самогосебя.

Он почему-то с трудом представлял ее в этом доме. За долгиегоды одиночества он все забросил. Рядом с домом не было клумб, на окнах –занавесок. Все то, о чем Ханна давно перестала напоминать, вдруг сделалось дляТерстона чрезвычайно важным. Нет, он слишком торопится. Он вернулся домой,чтобы разобраться в собственных чувствах, а не переделывать свою жизнь радинее. А может, ему самому этого хочется? Кажется, он уже сделал выбор. И все жеему предстояло решить еще один вопрос. Он прекрасно понимал это. Поблагодаривмальчика, Иеремия не торопясь прошел в дом. Он помнил, какой сегодня день.Терстон собирался съездить на рудники и проверить, как там обстоят дела, нопотом... Он должен поступить справедливо... Только по отношению к кому? ККамилле... или к Мэри-Эллен Браун?.. Почувствовав, что у него пухнет голова,Иеремия вдруг увидел Ханну, как обычно, хмуро смотревшую на него.

– Похоже, ты слишком выдохся. – Она не спешилабросаться с объятиями или поздравлять его с возвращением, и Иеремия улыбнулся:

– Вот так прием! Как ты тут жила без меня?

– Неплохо. А как ты, малыш?

Иеремия рассмеялся. Ханна, как всегда, называла его малышом.Наверное, так будет продолжаться до конца его дней.

– В гостях хорошо, а дома лучше.

Да, верно! У него нет ничего дороже этой долины, несмотря нато, что здесь кое-чего не хватает... Ладно, справимся...

Терстон поднял глаза и увидел, что Ханна пристальнорассматривает его.

– Чем ты там занимался? У тебя чертовски виноватый вид.– Она знала его лучше всех и сразу поняла, что во время поездки с ним что-тослучилось. – Напроказничал там, как, бывало, на востоке?

– Немножко. – Его глаза смеялись.

– Что значит «немножко»? Попробуй объясни... С чегоначать?

– Как тебе сказать... Я заключил одну очень важнуюсделку. – Он пытался заморочить Ханне голову, но это ему не удалось.

– Плевать мне на твои сделки. Сам знаешь, я не об этом.Чем еще ты там занимался?

– Я познакомился с одной очаровательной юной леди. – Онрешил не мучить старуху.

Глаза Ханны заблестели.

– И во сколько тебе встало ее очарование? Неужто даром?

Терстон разразился громким хохотом, и Ханна улыбнулась.

– Фу, как грубо! А еще такая почтенная дама! – Ондразнил ее, и Ханна это понимала.

– Нашел даму! Давай выкладывай. Иеремия усмехнулся:

– Именно что даром. Ей семнадцать лет, она дочь тогочеловека, с кем я подписал сделку.

– Ты стал бегать за малолетками, Иеремия? Не поздноватоли?

Иеремия поднял брови. Ханна была права, именно этого он иопасался. Поднявшись, он попытался отогнать от себя мысли о Камилле.

– Боюсь, что да. Именно это я и сказал им передотъездом. – Внезапно на лице Иеремии отразилась такая боль, такая тоска, чтоХанна схватила его за руку, не давая выйти из комнаты.

– Постой, дурачок, куда помчался? Я понимаю, ты нестанешь бегать за такими старыми клячами, как я. Может, дело вовсе не в еесемнадцати годах... – Интуиция подсказывала ей, что дело принимает серьезныйоборот. – Успокойся, Иеремия, расскажи мне об этой девушке... Она тебе оченьпонравилась, верно, малыш? – Их взгляды встретились, и Ханна все поняла безслов.

У нее перехватило дух. Глаза Терстона были полны любви.Боже, прошло всего три недели...