Долг чести - Джессика Стил Страница 23

— Я думал, что мы давно договорились, что ты прекратишь с ним общаться.

— Он мой друг! — возражала Лидия. — Потом, я никогда не обещала тебе прекратить общение с Чарлзом…

— Он твой любовник! — не дал ей закончить фразу Иона. Настроен он был агрессивно.

— Он мне не любовник! — отрицала Лидия нелепые подозрения, натягивая на себя покрывало, словно защищаясь.

— Значит, был им!

— Он никогда не был моим любовником! — бросила в ответ она, придя в ярость от несправедливости обвинений.

— Ты спала с ним! — не переставал упрекать ее Иона, глаза его блестели.

Лидия почувствовала некоторую неловкость, когда вспомнила, что Иона считал Чарли ее кавалером и из-за непонятного чувства гордости у нее не хватило смелости признаться ему в обратном.

Иона внимательно, изучающе на нее смотрел, выражение его лица было мрачным. Лидия вздохнула. Несмотря на то что она очень любила Иону, вести с ним этот разговор было крайне неприятно.

— Я знаю, что мы должны научиться разговаривать друг с другом на любые темы без всякого смущения, но эта беседа мне совсем не нравится, — грустно сказала она.

Взгляд его был по-прежнему суровым, а голос чересчур строгим.

— Скажи мне, наконец, правду, спала ты с ним или нет?

Сама постановка вопроса возмущала Лидию. Казалось, день начинался великолепно, но все было испорчено.

— Ты не имеешь никакого права выяснять, с кем я до тебя спала или не спала. И я буду тебе очень признательна, если ты покинешь мою комнату.

— Я выйду из комнаты тогда, когда сочту нужным, — холодно сказал он сквозь стиснутые зубы. — И я имею полное право спросить тебя о твоих любовниках.

— На каком таком основании? — зло поинтересовалась Лидия.

— На том основании, что в церкви на нашем венчании не будет ни одной женщины, с которой меня связывали бы интимные отношения. И я полагаю, что смею надеяться на уважение и моих личных чувств.

Проблема была в его ущемленной мужской гордости. Он вежливо избавлял ее от возможности обмениваться дружескими рукопожатиями с его бывшими любовницами и соответственно требовал оградить его от приветствий ее бывших любовников.

— Иона, — призналась она наконец. — Мы никогда не были любовниками. Он, как я тебе уже не раз говорила, мой друг.

Агрессивность постепенно ослабевала, но твердой убежденности в правдивости ее слов не было.

— Лидия — ты удивительно красивая женщина, — старался объяснить Иона причину своего бешенства, словно это было подходящим оправданием. — У этого Чарли, твоего друга, сексуальные проблемы или неправильная ориентация? Или проблема здесь в тебе?

— Что?

— Ты имеешь какие-то возражения против секса? — настойчиво добивался прямого ответа Иона.

Исходя из того, что в ближайшее время им предстояло обвенчаться и предстать перед Богом и людьми в качестве мужа и жены, вопрос показался ей вполне резонным. Хотя неловкость от этого не уменьшалась.

Она испуганно опустила глаза и еле слышно сказала:

— Я не знаю.

Наступила гробовая тишина, она боялась поднять глаза или шелохнуться. Она чувствовала, что Иона придвинулся к ней еще ближе и взял ее за руку.

— Ты не знаешь? — (Она словно язык проглотила, она не могла выдавить из себя и слова.) — Я знаю, что тема разговора настолько интимна, что смущает тебя. Но, честно говоря, я считаю это достаточно важной темой, которую, хочешь ты того или нет, нам придется обсудить.

— Я знаю, что ты прав, — прошептала она. — И я собиралась рассказать тебе об этом, потому что тебе следовало об этом знать… — она неожиданно замолчала. Краска прилила к лицу так, что уши, наверное, были бордовыми.

— О чем я должен был знать? — спросил Иона спокойно, от его агрессивности не осталось и следа. Он смотрел на нее с пониманием и, нежно взяв за подбородок, поднял ее голову вверх. — Что ты хотела мне рассказать? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.

— Иона, я чувствую себя такой глупой! — захныкала Лидия.

— Поделись со мной своими сомнениями, — убеждал он.

Ее румянец был настолько багровым, что еще немного смущения, и она бы сгорела от стыда. Но молчать она больше не могла. И она нашла в себе мужество произнести почти что по слогам:

— Я не знаю, нравится мне секс или нет. Я никогда не занималась сексом.

Иона был поражен, но глаза его засветились теплым светом.

— Милая Лидия, — пробормотал он, — ты хочешь сказать, что ты никогда ни с кем не занималась любовью?

— Это не значит, что я человек с сексуальными отклонениями?

Он улыбнулся:

— Это значит, что ты просто восхитительна! Мы договорились не заниматься сексом в эти выходные, но, может, ты не будешь возражать против небольшого эксперимента?

— Ой, Иона! — испуганно прошептала Лидия.

- Тебе не о чем беспокоиться. Я не буду слишком забегать вперед, — уверил он юную ученицу. — Мы не забыли за разговорами о наших утренних поцелуях?

Сначала поцелуй был нежным. Она почувствовала легкое прикосновение его рук, когда он обнял ее, и трепетное прикосновение его губ. Стремясь посильно участвовать в эксперименте, Лидия обвила руками его шею.

Иона поднял голову и взглянул в ее зеленые глаза и, не заметив в них ни страха, ни излишней робости хотя бы оттого, что Лидия оказалась в его объятиях в одной ночной рубашке, он вновь поцеловал ее.

Лидия почувствовала, как горячи его руки, которые гладили ей спину. Да и поцелуй затянулся. Это был пьянящий и дурманящий поцелуй. И на минуту она испытала некоторую неуверенность в том, на что она решилась, и отпрянула назад. Но любовь к нему оказалось сильнее. Она обожала его, и ей правились эти короткие минуты близости, когда его руки крепко ее удерживали, а она прижималась к нему.

Какие-то непонятные ощущения зарождались в глубине, смешиваясь с любовью и огромной теплотой к нему. Он покрывал поцелуями ее лицо, шею, плечи. Спустил бретельки ее ночной рубашки и нежно целовал ее грудь, и она чувствовала его жаркие и страстные прикосновения, и любовь к нему побеждала ее скромность и застенчивость. Она прижималась к нему все плотнее.

— Научи меня, — прошептала она. И Иона так поцеловал ее, что она чуть не лишилась чувств. Она никогда не падала раньше в обмороки, но страх ее больше не останавливал. Она хотела большего.

— Ты не боишься меня, Лидия?

— Я скажу тебе, когда станет страшно, — пробормотала она как во сне.

Сердце ее вырывалось из груди, и стук его был настолько громок, что его мог слышать и Иона. Его поцелуи становились все более жаркими и страстными и разжигали огонь желания. Она ужасно испугалась этого нового ощущения.