Ошибка смерти - Нора Робертс Страница 22

– А вы не получали такого отчета или докладной записки?

– Нет, не получал. Признаться, я не понимаю, почему вы думаете или подозреваете, что случившееся с ними имеет отношение к нашей фирме?

– Я ни слова не говорила о том, что я думаю или подозреваю, – невозмутимо парировала Ева. – Я изучаю все аспекты их жизни, их передвижения, их разговоры. Это стандартная процедура расследования.

– Понимаю.

Кабина остановилась, и он опять пропустил Еву вперед.

Вот он, командный центр, поняла она. Власть, как нагретый воздух, поднимается вверх. Обычное дело.

Город возникал за стеклянной стеной с бледно-золотистым отблеском, преображенный и похорошевший в этом отсвете богатства и власти. Стены были отделаны темной древесиной, полы покрыты мягкими темно-красными коврами. Никакой стойки администратора, никакой зоны ожидания. Ева поняла, что клиенту, удостоенному чести попасть на этот этаж, никогда не предложили бы зарегистрироваться или подождать.

Здесь стояли роскошные диваны и массивные столы, предназначенные для непринужденных доверительных разговоров. И еще здесь был маленький стильный бар, где, предположила Ева, престижные клиенты могли заказать напиток по своему выбору.

Здесь все было устроено так, чтобы ничто не нарушало покоя и тишины. Двери кабинетов находились на отдалении друг от друга. Краус подвел ее к двойным дверям, махнул рукой «глазку» камеры наблюдения. Двери раздвинулись, и Ева увидела большой конференц-зал. Двое партнеров сидели за столом длиной в милю. У них за спиной простирался город, преображенный бледно-золотистой стеклянной стеной.

Самый молодой из них, Карл Майерс, поднялся из-за стола. На нем был черный костюм в тонкую серебристую полоску, на левом рукаве красовалась черная траурная повязка. Волнистые каштановые волосы были зачесаны назад. Его зеленовато-карие глаза прямо встретились с глазами Евы. Он обогнул стол и протянул ей руку.

– Лейтенант Даллас, я Карл Майерс. Очень жаль, что мы встречаемся при столь трагических обстоятельствах.

– Я с большинством людей встречаюсь при трагических обстоятельствах.

– Да, конечно. – Он и бровью не повел. Красивый, спортивный, он указал рукой на торец стола, где сидел Джейкоб Слоун. – Прошу вас, садитесь. Могу я вам что-нибудь предложить?

– Нет, спасибо.

– Джейкоб Слоун, лейтенант Даллас.

– Коп Рорка.

Ева уже привыкла к этому прозвищу и не обращала внимания, даже когда его произносили с легкой насмешкой. И все же на этот раз она постучала пальцем по жетону, который прикрепила к поясу.

– Здесь говорится, что я коп Департамента полиции и безопасности Нью-Йорка.

Слоун принял это к сведению легким поднятием серебристых бровей. Он показался ей… заостренным, как будто сам обстрогал свое лицо и облаченное в черный костюм тело, отказавшись от собственного образа ради власти. В его серых глазах, в изможденном лице, в худом, почти бесплотном теле чувствовалась стальная сила.

Он не протянул руку Еве.

– Как представитель Департамента полиции вы нарушаете права наших клиентов.

– Кто-то круто нарушил права Натали Копперфильд и Бика Байсона.

Его губы сжались, но взгляд остался тверд.

– Наша фирма очень серьезно относится к обоим этим обстоятельствам. Смерть двух наших служащих…

– Убийство, – поправила его Ева.

– Как скажете, – кивнул он. – Убийство двух наших служащих – событие шокирующее и трагическое, и мы будем сотрудничать с вашим расследованием в соответствии с буквой закона.

– Выбор не так уж велик, мистер Слоун. Как насчет духа закона?

– Прошу вас, позвольте мне предложить вам кофе, – начал Майерс.

– Я не хочу кофе.

– Дух закона субъективен, не так ли? – продолжал Слоун. – Ваше представление о духе закона может сильно отличаться от моего, и оно, безусловно, сильно отличается от представления наших клиентов, которые ждут – нет, требуют! – от нас защиты своих интересов. Обстоятельства этого ужасного происшествия самым тяжким образом скажутся на нашей фирме. Конфиденциальные данные наших клиентов попадут в руки людей, не проверенных и не одобренных фирмой. Это глубоко огорчит наших клиентов. Я не сомневаюсь, что, будучи женой влиятельного, могущественного и богатого человека, вы это понимаете.

– Во-первых, я здесь не в качестве чьей-то жены. Я ведущий следователь по делу о двойном убийстве. Во-вторых, огорчение ваших клиентов, кем бы они ни были, это не моя головная боль.

– Вы настроены саркастично, с вами трудно иметь дело.

– У меня на руках два мертвых тела со следами побоев, ожогов и удушения. Это ну никак не способствует проявлению моей лояльности.

– Лейтенант! – Майерс развел руками. – Мы прекрасно понимаем, что вы должны исполнять свои обязанности. Но и у нас есть обязанности! И, поверьте мне, здесь нет никого, кто не желал бы ареста и наказания лиц, ответственных за то, что случилось с Натали и Биком. В то же время мы не можем не тревожиться о наших клиентах: они полагаются на нас, они нам доверяют. Есть люди – конкуренты, если хотите, оппоненты по бизнесу, бывшие мужья или жены, журналисты, – готовые пойти на многое, чтобы узнать, что содержится в файлах, которые вы сейчас конфискуете.

– Уж не хотите ли вы намекнуть, что я могу поддаться на подкуп и передать эти сведения кому-то из упомянутых вами лиц?

– Нет-нет, разумеется, нет! Но другие, не обладающие вашей неподкупностью, могут не устоять.

– К информации, содержащейся в этих файлах, будут иметь доступ люди, лично отобранные мной или моим командиром. Если вам нужны гарантии того, что информация останется неприкосновенной, придется вам довольствоваться моим словом. Если только эта информация не окажется мотивом, приведшим к убийству Копперфильд и Байсона. Ничего лучше этого я предложить не могу. – Ева выдержала паузу. – Раз уж мы все здесь, давайте кое-что проясним. Мне понадобится установить местонахождение каждого из вас в ночь убийств. С полуночи до четырех часов утра.

Слоун положил руки на стол перед собой.

– Вы рассматриваете нас в качестве подозреваемых?

– Я циничная легавая сука. Ваше местонахождение, мистер Слоун.

Он вдохнул и выдохнул, надменно раздувая ноздри.

– Примерно до половины первого ночи мы с женой принимали моего внука и его подругу. Когда они попрощались и ушли, мы с женой отправились спать. Я оставался дома с женой до следующего утра. Утром я отправился на работу. В семь тридцать.

– Имена, пожалуйста? Внука и его подруги.

– Внук носит мое имя. Его назвали в мою честь. Его подругу зовут Рашель Делей.

– Благодарю вас. Мистер Майерс?

– Я принимал клиентов, приехавших из Европы, – мистера и миссис Хелбрингер из Франкфурта, их сына и невестку – примерно до часа ночи. Мы были в Радужном зале. – Майерс вымученно улыбнулся. – Разумеется, у меня остались копии счетов на представительские расходы. Мы с женой вернулись домой и легли спать около двух часов ночи. На следующий день я ушел на работу в восемь тридцать.