После полуночи становится жарче - Синтия Иден Страница 22

Он полностью положился на свои чувства. Если враг в аллее – он бы заметил.

Колин потянулся к оружию. Он не чувствовал никого, но док определенно кого-то обнаружила, поэтому надо быть готовым ко всему. Колин на всякий случай снял пистолет с предохранителя.

Из теней выскочили четверо мужчин, полностью одетые в черное: ботинки, штаны, куртки, лыжные маски – и кинулись на них с доком. Колин оттолкнул Эмили назад, к стене, а сам развернулся лицом к нападающим, поднимая оружие:

– Назад! – приказал он. – Я коп…

Они напали.

Ублюдки. Все четверо навалились одновременно: пинали, били, повалили на землю. Колин выстрелил, но, видимо, промахнулся, потому что избиение не прекратилось ни на секунду. Он почувствовал, как холодная боль пронзила правую руку, как потекла кровь, а из внезапно онемевших пальцев выпал пистолет.

Колин не представлял, кем были эти парни, но они явно выбрали не того, с кем стоит связываться.

Колин был прижат к земле, окровавленными пальцами он старался найти опору на грубом гравии. Один из подонков наносил ботинком удары по ребрам полицейского.

Другой направился к доку.

К хренам все это.

Зверь Колина взревел от ярости. Ногти стали вытягиваться в острые как бритва когти. Взмахнув рукой, он порезал сразу двух нападающих: тому, который бил его по ребрам, раскроил ногу, второму взрезал живот.

– Отвали от меня!

Колин обернулся на крик Эмили. Высокий и крупный мужик прижал ее к стене своим телом, схватив за руки. Девушка пыталась вырваться, попасть нападающему каблуком в голень, ударить его головой.

Если бы Гит не был в такой ярости, наверное, был бы впечатлен.

Но тут мужик сомкнул руки на ее горле.

В этот момент Колин забыл обо всем на свете, кроме сильного желания убивать.

Меньше секунды ему потребовалось, чтобы оказаться позади мужика, схватить его, подкинуть ублюдка в воздухе и швырнуть головой об стену.

Эмили хватала ртом воздух, пытаясь отдышаться. Ее руки поднялись к горлу.

Колин окинул ее взглядом: руки трясутся, тело чуть заметно вибрирует.

Он склонился над парнем, который на нее напал. Колин жаждал крови, почти чувствовал, как убивает его.

Подонок прикасался к Эмили. Хватал своими ручищами за горло. Пытался причинить ей боль.

Животное кричало от бешенства, Колин практически слышал его рык.

Уничтожь. Напади.

Убей.

Зверь было голодным, очень голодным.

Он занес когти над человеком.

– Проклятье, берегись! – Эмили проскочила мимо него, вскинув руки для нападения, и врезалась прямо в четвертого нападавшего.

Колин развернулся. Он забыл о последнем. На момент, безрассудно и слепо забыл об этом парне.

Они уже катались по земле: Эмили распласталась сверху, рядом с рукой нападавшего тускло блеснул нож.

Ах ты, черт.

Док только что спасла ему жизнь.

– Сука!

Колин нахмурился. Он успел сделать шаг в их направлении, когда Эмили двинула коленом в пах ублюдка. Тот дернулся, вопя от боли, и откатился прочь.

Колин схватил Эмили и поставил ее на ноги. Преступник валялся на земле, свернувшись в позе эмбриона, и скулил.

Гит тихонько присвистнул и взглянул на девушку:

– А я-то считал, что ты отличаешься деликатностью.

Она потеряла очки, волосы растрепались, некоторые пряди упали на лицо. Он протянул руку к щеке Эмили. Хотелось откинуть волосы, дотронуться до нее. Хотелось…

– Что за черт? – Эмили схватила его запястье, ее глаза расширились от удивления. – Гит, да у тебя когти!

Он напрягся. Колин забыл, что частично обратился. Можно только радоваться тьме, которая скрывала от Эмили кровь на его руках.

– В кого ты оборачиваешься? – в ее голосе слышались неуверенность и замешательство, даже… страх.

Проклятье. Только этого ему не хватало. Он не хотел, чтобы док его боялась. Не сейчас.

– Колин?

Он не мог признаться. Слишком рискованно.

Колин развернулся от нее, бросил взгляд на парня, валяющегося на земле.

– Кто вы такие, ублюдки, и какого хрена напали на нас? – да уж, не стандартная процедура допроса полицейским, но он и не чувствовал, что в данный момент должен подходить к делу с профессиональной точки зрения.

Ребра адски болели, спасибо мистеру Счастливый Пинок. Колин провел рукой по губам, чувствую теплую кровь. Скорее всего, губы он разбил, когда его швырнули на землю.

Парни начали подниматься, бросая на Гита возмущенные взгляды. Да что за черт? Он их достаточно сильно прессанул, они не могут так быстро прийти в себя, если только…

– Это демоны, – подтвердила вслух Эмили его собственные подозрения об истинной сущности нападавших.

Да уж, дерьмово.

Все сразу стало намного опаснее. Он не был экспертом по Иным, как док, но все же понял, что демоны исцелятся быстро.

– Они низкого уровня, – Эмили стала рядом с Колином: лицом к аллее, спиной к стене. – Первого, может, второго.

Он не знал, что именно это должно значить, и сделал себе заметку на будущее – расспросить дока об Иных и их особенностях. Как только они выберутся из аллеи и окажутся как можно дальше от уродов, пытающихся их убить.

– Оставайся у меня за спиной, – приказал Колин, не спуская с парней взгляда. Теперь он понимал, что новая атака может последовать в любой момент.

Парень, который совершил ошибку, напав на Эмили, встал на ноги. Его лоб пересекала глубокая рана, кровь из которой заливала лицо.

– Что коп, начинаешь понимать?

Остальные уже тоже встали и сгрудились за спиной того, у кого хватило духу заговорить. Колин решил, что это их лидер.

– Скотт, он меня порезал, – невнятно простонал парень, из которого рекой текла кровь.

Колин поднял руки, показывая когти, растущие из его пальцев:

– И сделаю это снова. – Он разорвет демонов на куски, если они сделают хоть выпад в его сторону или только попытаются напасть на Эмили. Колин был в бешенстве и после первой атаки, но теперь, зная, что перед ним не люди, он мог вообще себя не сдерживать. Будет пользоваться силой оборотня по полной, чтобы они пожалели, что вообще сунулись в эту аллею.

– Давайте их прикончим! – проговорил тот же демон. Подонок истекал кровью.

– Можете попробовать, – произнес Колин. – Но не думаю, что у вас получится. Особенно, если принять во внимание тот факт, что я только что надрал вам задницы. – И с удовольствием это повторил бы.