Брачный обет - Каролина Дэвидсон Страница 22

— А Рейчел?

— Рейчел не может быть всецело в твоем распоряжении. Рена согласилась ухаживать за тобой — значит, поможет тебе вымыться. Не устраивай шума из-за ерунды.

— Ерунда? — Джейк упрямо выпятил подбородок. — Ты владеешь лишь половиной всего, Корд. Я предлагаю дать объявление в газету о том, что требуется помощник-мужчина, который жил бы здесь и обслуживал меня.

— Чем тебе не подходит Рена?

Джейк развернул кресло и посмотрел на брата.

— Ничем. Она станет хорошей женой какому-нибудь фермеру… пусть только оставит свои надежды и уедет домой.

Корд подавил улыбку.

— А она, кажется, считает, что ее место здесь.

— Мне она не нужна.

— Неужели? Я заметил обратное. Глаза Джейка сердито блеснули.

— Не строй догадок, брат. Прошли те денечки, когда мне была нужна аппетитная бабенка.

— К Лорене Клейпул отнюдь не подходит твое определение.

— Все равно — нечего ее мне навязывать, — недовольно пробурчал Джейк.

— Я не из “аппетитных бабенок”, — произнесла стоящая в дверях Лорена. — Доброе утро, Корд.

Корд кивнул ей.

— Прости, что тебе пришлось это выслушать, Рена. У Джейка сегодня мерзкое настроение, и он не хочет мыться в твоем присутствии.

— Жаль. Столько горячей воды остынет.

— Я сам вымоюсь, — сказал Джейк, бросив злой взгляд на Лорену.

Лорена подняла с пола ведро, которое принесла из кухни.

— Замечательно. Тогда представь, что я — тот самый мужчина, нанятый в городе, — с улыбкой ответила она и налила теплую воду в таз. Из нижнего ящика комода она достала чистое полотенце и коврик на пол. — Я ненадолго пришла, Джейк. Я помою тебе спину и пойду за твоим завтраком, а ты за это время домоешься сам. Снимай рубашку. — Она намочила и намылила полотенце.

— Черта с два! — прорычал он. — Не делай из меня побитую собачонку, Лорена Клейпул.

Ее глаза скользили по его фигуре: широкие плечи, бицепсы, выпирающие сквозь ткань рубашки, гордая посадка головы и сильный подбородок.

— Не очень-то ты смахиваешь на собачонку, Джейк Макферсон, — спокойно сказала она. — Ты больше похож на забияку, готового к драке.

— На половину забияки, — пробормотал он.

— Позволь уж мне об этом судить. Сними рубашку.

Она второй раз бросала ему вызов, и он, протянув руки, втащил ее к себе на колени. Его широкие ладони обхватили ее талию.

— Итак, раз ты столь решительно настроена увидеть голую мужскую грудь, будь моей гостьей, — прохрипел Джейк.

Но Лорена, смахнув с лица завиток волос, выглядела скорее довольной, чем огорченной. Она через плечо взглянула на Корда, стоящего в дверях, — он едва сдерживал смех.

— Корд, иди, если тебе нужно. Джейк сейчас будет мыться.

Она стала расстегивать пуговицы на его рубашке. Джейк не знал, как ему теперь выкрутиться из этой ситуации.

— Ты считаешь себя безумно находчивой, Лорена. — Он крепче сомкнул пальцы у нее на талии, стараясь не уронить достоинства. Да она сейчас разденет его, а он сидит, словно кукла, и позволяет ей это!

Вообще-то ему было даже приятно. Но на всякий случай он бросил на нее сердитый взгляд. А она, раскрасневшись, продолжала свое дело.

— Ты не носишь белья, — заметила она, искоса взглянув на него.

— И так чертовски жарко, — пробурчал он, на что она улыбнулась.

Лорена подсунула руки ему под рубашку — мягкая ткань соскользнула с его плеч. Ему ничего не оставалось, как вынуть руки из рукавов либо сидеть в полуспущенной рубашке.

Он опустил руки и через мгновение уже был раздет до пояса, а хрупкая, очаровательная женщина с восхищением взирала на него.

— Я собиралась помыть тебе всего лишь спину, Джейк, но поскольку я здесь, то могу и грудь тоже помыть, — добродушно сказала она и взяла в руки намыленное полотенце.

Он вздрогнул.

— Вода уже остыла.

— Сам виноват. — Она протянула руку, чтобы вымыть ему сзади шею.

— Слезай с колен. Я сам себе вымою грудь — много лет это делаю.

По его позвоночнику прокатилась дрожь, и это нельзя было отнести только за счет прохладной воды — скорее в этом виновата женщина, сидящая на культях его ног.

— Помоги мне, — сказала она и подняла руки, отчего перед его глазами появились завлекательные очертания женской фигуры, обтянутой тонким муслином платья.

У него пересохло во рту, когда он представил себе ее обнаженную грудь.

Джейк схватил Лорену и поставил на ноги. А она не мешкая склонилась над ним и стала тереть намыленным полотенцем ему спину. Джейк нагнулся, чтобы ей было удобнее. Она несколько раз сполоснула спину и затем накинула ему на плечи сухое полотенце.

— Подожди минутку, — сказала она. — У меня есть крем — я смажу тебе кожу.

— Еще не хватало, чтобы я благоухал, как цветник.

Она вынула из кармана маленький пузырек.

— Не будешь благоухать. Это смесь масла и глицерина.

Сильные, теплые ладони гладили ему спину сверху донизу.

Он давно заставил себя забыть о ее прикосновениях, а теперь, во второй раз за несколько недель, перед его закрытыми глазами пронеслись мириады видений.

Вот именно так она растирала ему мышцы после целого дня работы в загоне, когда он отбирал лошадей на продажу. Или когда у него затекали плечи от долгого сидения за письменным столом, а ее теплые руки снимали усталость.

С таким же пылом, как она растирала ему спину, она отвечала на его жаркие поцелуи, и ему бывало невероятно трудно не воспользоваться ее желанием.

А сейчас, когда она нагнулась над его плечом, он почувствовал тяжесть ее груди и быстро выпрямился.

— Хватит!

Она едва успела убрать руки, чтобы они не застряли в перекладинах спинки кресла.

— Хорошо. Руки и грудь мой сам. — Она передала ему намыленное полотенце. — После завтрака снимешь брюки и вымоешь ноги.

— Но без тебя.

Она, сделав вид, что не услышала, уже от двери сказала:

— Я принесу завтрак через несколько минут.

— Дай мне рубашку.

Она молча положила рубашку ему на колени, и дверь за ней закрылась.

Он с ожесточением тер полотенцем руки, бормоча себе под нос ругательства. Ей удалось-таки сокрушить его линию обороны, обнаружить его слабость и разбередить душу.

Он давно поклялся исключить женщин из своей жизни. Стоит только хорошенько взглянуть на то, что осталось от его ног! И вот теперь Лорена Клейпул, кажется, решила силой своей страсти растопить ледяной барьер, воздвигнутый им вокруг сердца.