Навеки твоя Эмбер. Том 2 - Кэтлин Уинзор Страница 22

Она не ответила, потом, через секунду, повернулась и пошла в столовую. Брюса бросило в пот от ярости, ибо он не сомневался, что старуха убьет их обоих и глазом не моргнет, если догадается, что в доме спрятано почти семьсот фунтов. Он знал, что в сиделки идут люди из самых низших слоев общества: профессиональные нищие, непойманные преступники, а во время эпидемии чумы – женщины вроде Сайке, вынужденные заниматься чумными больными по необходимости.

В ту ночь он спал плохо, постоянно ощущая присутствие сиделки в гостиной, где она пребывала теперь, ибо, когда нашла свидетельства смерти Сайке, отказалась входить в детскую.

Брюс слышал, что она вставала раза два или три и ходила по комнате, он лежал и напряженно вслушивался. «Если она решит убить нас, – подумал он, – я ее задушу». Но он в отчаянии сжимал и разжимал кулаки: в руках оставалось очень немного от прежней силы.

На следующее утро, перед рассветом, он глубоко заснул, а когда проснулся, то увидел, что она склонилась над ним, засунув руку под матрас, на котором он лежал. Когда он раскрыл глаза, она медленно выпрямилась безо всякого испуга. По ней он не мог понять – нашла она мешочек с монетами или нет.

– Расправляю вам постель, сэр.

– Я сам о себе позабочусь.

– Вчера вы сказали, что я могу уйти. Если дадите сейчас пятьдесят фунтов, я согласна уйти.

Он взглянул на сиделку подозрительно, понимая, что это всего лишь уловка, чтобы выяснить, есть ли в доме деньги.

– Я же сказал, Мэггот, – у нас только несколько шиллингов на еду.

– Как же так, сэр? Только несколько шиллингов – у лорда и в такой шикарной квартире?

– Мы отдали деньги на сохранение банкиру. Какая-нибудь еда осталась со вчерашнего вечера?

– Нет, сэр. Стражник украл почти все. Надо посылать снова.

И весь день, как только он вставал с кровати, он ощущал на себе внимательно наблюдающий взгляд Мэггот, далее когда ее не было в комнате. «Она знает, что где-то в доме есть деньги, – думал он, – и сегодня ночью попытается их взять. Но даже если бы в доме не было ни фартинга наличными, только одна мебель принесла бы ей целое состояние, хотя бы она и продала ее скупщику вещей умерших».

Весь день он обдумывал план спасения, понимая, что надо быть готовым к нападению, что бы Меггот ни предприняла. Пока он лежал, мимо дома трижды проехала повозка сборщиков трупов. Мертвецов стало слишком много, чтобы хоронить их только по ночам.

Брюс решил обдумать все возможные варианты.

Если он обратится за помощью к стражнику, Мэггот может услышать, а доверять стражнику у Брюса не было оснований. Похоже, никакого выбора у него не оставалось. Он должен самостоятельно справиться с этой ситуацией. Едва ли Мэггот станет действовать ножом: останутся обличительные резаные раны. Удушить их обоих куском веревки, учитывая их слабость, – самый легкий способ: сначала она постарается убить его, ибо с Эмбер она справится, как с котенком. Но в этом месте своих рассуждений Брюс столкнулся с проблемой, казавшейся неразрешимой. Если он закроет дверь и станет ждать за дверью, она догадается, что хозяин здесь, и он не сможет перехитрить ее. Если же он запрет дверь, она ворвется силой, а в открытой борьбе он, при нынешнем его состоянии, наверняка проиграет – он не мог быстро двигаться и сразу уставал.

В конце концов он решил сделать куклу из одеял, положить на кровать и спрятаться рядом, закрывшись шторами у окна. Если она подойдет ближе, он ударит ее по голове тяжелым массивным подсвечником. Но этот план сорвался – Мэггот отказалась закрывать дверь. Когда он попросил ее это сделать с наступлением сумерек, она подчинилась, но через несколько минут он услышал, что дверь снова открывается, причем медленно и беззвучно. Дверь оставалась открытой лишь на пару дюймов в течение часа. Потом Брюс крикнул:

– Мэггот! Закройте дверь, совсем закройте!

Она не ответила, но закрыла. В комнате становилось темно – сумерки перешли в ночь. Он подождал с полчаса, затем медленно и осторожно стал выбираться из кровати, не спуская глаз с двери. Он сделал куклу на кровати и, когда заканчивал, снова услышал скрип: Мэггот начала приоткрывать дверь.

Измученный и встревоженный, Брюс резко крикнул:

– Миссис Мэггот!

Ему никто не ответил, но он ощутил присутствие сиделки в комнате, ибо, хоть свечи не горели, в небе была луна, которая светила ему в спину. Он не мог видеть Мэггот, но она могла видеть его. Он снова лег в постель и затаился, изнемогая от пота, ярости и беспомощности, – теперь, победив чуму, они оба могли погибнуть от рук этой мерзкой алчной старухи.

Но нет. Господь тому свидетель, они не умрут! «Я не допущу этого!» Он испытывал гораздо большую ответственность за жизнь Эмбер, чем за свою. Медленно проходил час за часом. Он несколько раз слышал шум проезжавшей повозки с мертвецами, похоронный колокол ударял по меньшей мере раз двадцать. Помимо воли он вслушивался в эти звуки и насчитал двенадцать женщин и восемь мужчин. Его обуял ужас при мысли, что он не выдержит и уснет, – сон накатывался волнами. Брюс стал медленно вспоминать все известные ему стихи, все знакомые песни, он составил в уме список всех прочитанных книг, женщин, с которыми имел романы, городов, где пришлось побывать. Так он удерживался ото сна. И вот наконец она вошла в комнату. Брюс увидел, как дверь стала медленно открываться, через мгновение услышал скрип половиц. Луна зашла, и наступила полная тьма. Сердце билось тяжело и учащенно, все его существо содрогалось от напряжения, глаза исступленно вглядывались в черноту ночи, слух настолько обострился, что, казалось, он слышал, как пульсирует кровь у него в жилах.

Мэггот медленно приближалась: скрип половицы, затем полнейшая тишина. Брюс не мог угадать, где находится старуха, до следующего звука. Напряжение изматывало, но Брюс заставлял себя лежать неподвижно, дышать глубоко и естественно. Нервы были на пределе, он едва сдерживался, чтобы не вскочить и не схватить ее. Однако он не осмеливался, ибо знал, что она может увернуться и удрать, и тогда они останутся беспомощными. Брюс очень тревожился, что силы покинут его в решающий момент. Казалось, энергия истекала из него, мышцы рук и ног болезненно ныли.

Потом, почти неожиданно, он уловил отвратительный запах дыхания и понял, что она здесь, рядом. Его глаза были широко открыты, но он ничего не видел. И тут старуха быстро и ловко накинула ему на горло веревочную петлю и плотно ее затянула. Он выбросил вперед руки и схватил Мэггот, швырнул ее на себя и в этот момент сумел просунуть пальцы под петлю, сорвал веревку с шеи и накинул на старуху. Он тянул изо всех сил обеими руками. Она стала царапаться и яростно бороться, задыхаясь и хрипя, а Брюс все стягивал и стягивал удавку, пока через несколько минут не понял, что Мэггот мертва. Тогда он отпустил веревку, и старуха соскользнула на пол. Брюс в изнеможении откинулся на кровать. Он был почти без сознания. Эмбер по-прежнему спала.