Взгляд со второго этажа - Евгений Щуров Страница 22

– А он скоро появится? – равнодушно спросила я. – Тот, про кого ты говорил?

– На днях уже. Приедешь из Франции – сразу познакомлю, он будет вводить тебя в курс дела, – папа выдержал паузу. – Ты всё поняла, лапка?

– Да, папа.

– Ну всё, пока! Позвони, как только он уедет.

– Хорошо, папа!

Я отключилась.

Из ванной вышла Наталья, одетая в свой костюм и с мокрыми волосами.

– Я у тебя фен не заметила, Оль! – спросила она.

– В трюмо под зеркалом возьми.

Пока Ната приводила себя в порядок, под душ пошла я.

Стоя под струями бодрящей влаги, я думала о Ванечке, как долетел. Звонка его ещё не было. И, как в ответ на мои переживания, раздался звонок и высветилась надпись «сынок».

– Алё, Ванечка, как добрался? – я была так рада, что слышу его голос! Даже забыла о мокрой руке, державшей телефон.

– Привет, ма! – голос сына казался усталым. – Всё нормалёк! Мы с Викой уже едем домой, то есть в универ. Погода мрачная, моросит дождь, похолодало немного.

– Устал? – с нежностью спросила я.

– Маленько. Доберёмся до общаги – ляжем спать, сегодня уже на занятия не пойдём.

– Поешьте как следует, – не унималась я с заботами.

– Да поедим, ма! Всё хорошо! Давай, пока, я за рулём, нельзя разговаривать – оштрафуют.

– Ладно, пока, целую… А почему ты на машине?

– Я её в порту оставил. Ну всё, пока!

Сын отключился. Я положила мокрый телефон на столик у ванны и продолжила плескаться. Опять мне не хватило какой-то ответной нежности, в словах сына слышался сплошной рационализм и усталость от перелёта.

Когда я вышла из ванной, Ната уже высушила волосы и расчёсывалась перед зеркалом.

– С лёгким паром! – поприветствовала она меня.

– Спасибо! Тебя тоже, – опомнилась я.

– Спасибо, Оль! – Ната положила свою расчёску в сумочку. – Я тебя жду, идём завтракать?

– Да. Только мне надо сразу одеться: скоро приедет следователь по делу мужа.

Я принялась за укладку волос, макияж. Ната села в кресло и вновь взяла в руки книгу.

– Что читаешь? – спросила я без интереса.

– Ремарк. «Чёрный обелиск». Второй раз перечитываю, обожаю Ремарка!

Я промолчала. Мне что-то стало опять стыдно перед этой женщиной, которая и троих детей вырастила, и три иностранных языка знает. И книг, верно, много-много перечитала.

Ната продолжала:

– И там, может, помнишь, меня приводит в трепет фраза: «Смерть одного человека – трагедия; миллионы смертей – статистика». Мощно, правда?

– Сильно, – согласилась я. – Точно, не так переживала за смерть тысяч солдат в Чечне, как за одну маму.

Мы спустились в столовую, где всё было уже готово. Увидев нас, Лена бросилась варить кофе для Натальи Пьеровны.

– Здрасьте! – на ходу крикнула она. – Присаживайтесь, всё готово!

Мы тоже поздоровались с Леной. Интересно, обычно такими бойкими болтушками и торопыгами, в хорошем смысле этого слова, бывают девушки полненькие и низенькие. Лена, в отличие от них, была стройна и довольно высока. По крайней мере, чуть выше нас с Натальей ростом.

Сев за стол, Ната попросила холодной негазированной воды.

– Я уже много лет пью немного холодной воды натощак. Немного, не стакан. После этого очень легко пища усваивается, по крайней мере, у меня. И много не съешь почему-то.

– Ой, а я за диетой вообще не слежу, вот потому и живот стал болеть в последнее время.

– Проверься, так и язвочку можно нажить, – сказала Ната, принимая из рук Лены стакан воды.

Мы принялись за еду. Ната кушала батон с тонким ломтиком твёрдого сыра, откусывая маленькими кусочками, и долго пережёвывала еду. Я принялась за горячие, перемешанные с яйцом кусочки помидоров черри.

Лена на кухне возилась с приготовлением обеда.

– Ольга Борисовна! – по обычаю кричала издалека Лена. – Обед на сколько человек готовить?

– На десять человек, на всякий случай! – прокричала я в ответ.

– А что, гости будут? – крикнула из кухни Лена.

– Не знаю ещё, но приготовь!

Наташа засмеялась нашим переговорам.

– Лена, вы не кричите так, лучше подойдите и тихонько спросите, громкие звуки не способствуют пищеварению, – крикнула и она.

Из кухни вышла смущённая Лена.

– Ну не буду больше, привычка, – оправдывалась она.

– Ладно, проехали, – поставила я точку. – Лена, у тебя есть телефон. Звони, когда я далеко, ладно?

– Хорошо, Ольга Борисовна, – Лена убежала на кухню, хлопнув по карману фартука, проверяя, на месте ли телефон.

– Славная девочка, – сказала Ната.

– Мне тоже нравится, – добавила я. – Они с Николаем вообще…

Мою дальнейшую речь прервал вошедший Николай.

– Мадам, к вам господин Костырин! – выпрямив спину, доложил он.

– Ну вот, уже приехал. Ната, ты меня подождёшь? Я быстро.

– Хорошо, Оля. Я к тебе пока пройду, как кофе допью, ладно?

– Конечно! Что ты спрашиваешь? Чувствуй себя как дома.

Я отхлебнула чаю, который ещё не остыл (не люблю горячий), и пошла на выход, попросив Николая проводить гостя в кабинет: я ведь ещё была в домашнем халате на голое тело.

В своей комнате я довольно быстро переоделась, немного подкрасилась и пошла в кабинет. При моём появлении Костырин встал и протянул руку. Мы поздоровались. Я предложила ему садиться в кресло, где он и сидел, а сама села на диван, как бы показывая, кто в доме хозяин.

– Ещё раз примите мои соболезнования, Ольга!

– Спасибо! – сухо ответила я, показывая, что скорбь моя искренняя и мне вовсе не хочется долго общаться с представителем органов следствия.

– Скажите, Ольга, вы не вспомнили никого, кто мог бы быть причастен к случившемуся? – начал Костырин.

– Нет, Александр, не вспомнила. Я же говорила вам, что меня вовсе не интересовали дела мужа.

– Хочу вам напомнить, Ольга, что мы просто беседуем, без протокола, – подчеркнул майор.

– Я вижу. Но что это меняет? Хотите – давайте под протокол, я могла бы и к вам приехать, – удивилась я.

– Между вами с Семёном Арсеньевичем ничего не произошло в последнее время, в смысле, ссоры, недопонимания? – продолжал задавать вопросы следователь.

– Абсолютно ничего! – воскликнула я. – Кроме того, что между нами очень давно ничего не происходило. Вот только попросила его дать сыну денег на другую машину. Но какое это может иметь значение?