Удивительный дар - Хэйли Мэнсон Страница 22

Стук раздался снова, и девушка бросила недоуменный взгляд на часы. Еще не было десяти, но она не привыкла, чтобы в такое время к ней кто-то приходил, и насторожилась.

Неслышно ступая по полу, Анна подошла к двери и заглянула в глазок.

Патрик.

Она беззвучно произнесла это имя. Сердце подпрыгнуло у нее в груди, потом камнем упало вниз. Она была не готова встретиться с ним с глазу на глаз, а тем более в своей квартире.

— Анна, — негромко окликнул он ее из-за двери, словно знал, что их разделяют какие-то сантиметры, а ее глаза жадно пожирают безупречные черты его лица.

Девушке стало жаль его — в тусклом свете ламп, освещавших коридор, он казался таким измученным. Впервые с тех пор, как они познакомились, его плечи поникли от усталости.

— Нам надо поговорить, — тихо сказал Патрик. Его черные глаза были прикованы к глазку, словно он знал, что Анна за ним наблюдает. — Открой, пожалуйста…

Отказать она не смогла, потому что слишком хорошо знала, каково такому гордому человеку просить. Ее рука невольно потянулась к замку.

Несколько бесконечно долгих секунд они молча смотрели друг на друга; потом Анна отступила в сторону, давая Патрику пройти, заперла дверь и накинула цепочку. Тихое позвякивание вызвало легкую дрожь в теле девушки, и при мысли о том, что она оказалась наедине с человеком, который наводит на нее страх, волосы на затылке у нее снова зашевелились.

Прекрати сейчас же! — приказала себе Анна. Это же полная чушь! Патрик никогда не причинит тебе вреда.

Бесшумно ступая, она вошла в гостиную. Патрик не включил свет и сейчас стоял у окна, глядя в темноту.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — Его глубокий голос, прорезая тишину, словно обволакивал Анну мягкой дымкой, и она почувствовала, что упокаивается.

Это же мой коллега, уговаривала себя девушка, профессия которого — спасать людские жизни. Он добрый и заботливый, иначе не стал бы врачом.

— Нет, — вздохнула она. — Оставайся. Хочешь что-нибудь выпить? — Она протянула руку к выключателю.

— Не надо, — резко остановил ее Патрик.

Обернувшись, Анна увидела, что он по-прежнему смотрит в темноту.

— Так будет спокойнее. Нам нужно сказать друг другу многое, что не выдержит яркого света…

Анна кивнула, прошла в другой конец комнаты и уселась в кресло у камина. Поджав под себя ноги, она, словно внезапно озябнув, обхватила себя руками.

— Можно мне присесть? — вежливо спросил Патрик, и, несмотря на напряжение, повисшее в комнате, Анна невольно улыбнулась, приглашающим жестом указав ему на диван.

Он уселся в уголок и вытянул ноги. Анна услышала, как скрипнули его ботинки, когда он скрестил лодыжки, и живо представила себе, как он переплетает пальцы и кладет их на пряжку ремня. Снова наступила долгая пауза.

— Тебе все еще страшно? — спросил Патрик.

Анна задумалась. Впервые она встретила человека, которому удавалось так точно читать у нее в душе. Впрочем, этого следовало ожидать, ведь Патрик Хайлендер явно отличался от других людей.

— Не то чтобы страшно… — Она запнулась, не зная, как объяснить свои ощущения.

— Тогда почему ты от меня сбежала?

— Я не…

— Ты весь день старалась не сталкиваться со мной, — продолжал Патрик, не обращая внимания на ее слабую попытку протестовать.

Анна надолго замолчала. Он прав, признала она. Я действительно всю смену пыталась сделать так, чтобы нам не пришлось вместе работать.

Ну, и чего ты добилась? — ехидно спросил у нее внутренний голос. Выиграла несколько часов, которые все равно ничего не дали, ибо после истории с мистером Мартинесом ты так и не смогла прийти в себя.

— Я была не готова с тобой разговаривать, — честно призналась девушка, решительно вздернув подбородок. — Мне надо было многое обдумать.

— А теперь готова? — Голос Патрика звучал хрипло, выдавая его волнение.

— Нет еще, — покачала головой Анна. — Я пока не могу осознать то, чему стала свидетелем.

— А что подсказывает тебе интуиция?

— Бежать куда глаза глядят, — мгновенно отрезала она.

Патрик засмеялся, оценив ее реакцию.

— Понял, — отозвался он, глубоко вобрал в легкие воздух и с шумом выдохнул.

Снова наступило молчание, но в этот раз уже не такое напряженное, как в начале разговора.

— Я виноват перед тобой, — наконец нарушил затянувшуюся паузу Патрик. — Мне надо было предупредить тебя о том, что я собираюсь делать, но времени не было.

— Я бы, наверное, тебе все равно не поверила, — прямо сказала Анна. — Если бы ты сказал, что попытаешься сдержать кровотечение пациента, усилием воли снизив ему кровяное давление…

— Я так и знал! — В голосе Патрика прозвучало тихое торжество. — Ты действительно чувствовала, что я делаю.

— Я ведь держала руку на пульсе мистера Мартинеса. — Она машинально попыталась скрыть правду, и ее сердце заколотилось быстрее, как всегда перед угрозой разоблачения. — Я считала удары…

— Нет! — оборвал ее Патрик. — Не нужно лгать и изворачиваться сейчас, когда мы одни! Это слишком важно, и игры тут ни к чему.

Девушка сжалась, сцепив на коленях пальцы.

— Ты прав, — наконец призналась она. — Нет смысла отрицать, когда все зашло так далеко.

— Давно ты знаешь? — спросил Патрик.

— О чем?

— О моем даре. — В его голосе прозвучало легкое нетерпение.

— Я о нем и не догадывалась, пока сегодня… Поэтому и была так потрясена.

— Но ты ведь уже некоторое время улавливаешь мои мысли…

— Нет, — поспешно вставила Анна, вспомнив свое объяснение с Алексом. — Не мысли, а только ощущения. Я… это происходит с тех пор, как я себя помню, особенно когда человек ко мне прикасается…

Ее голос прервался, когда она поняла, в чем призналась, потому что последний разговор на эту тему привел к тому, что человек, за которого она собиралась выйти замуж, отвернулся от нее.

Девушка была рада, что в комнате темно и Патрик не заметит краски стыда, залившей ее щеки. Ей всю жизнь приходилось стыдиться своих необычных способностей, и она не хотела видеть, как изменится его лицо, когда он поймет, что перед ним ненормальная.

— По какой линии передается у вас в семье этот дар? — спокойно спросил Патрик.

Анна не поверила своим ушам. Его голос звучал так буднично, словно речь шла о самых обыденных вещах.

— По… материнской, — запинаясь, ответила она. — Но в нашей семье это считали вовсе не даром, а проклятием. Так много жизней разрушилось из-за него…

— А у меня он передается и по отцу, и по матери, — сообщил Патрик.