Цветок на камне - Хелен Кинг Страница 22

Без четверти десять к отелю подъехало такси. Шофер, войдя в холл и увидев девушку рядом с вещами, спросил, не она ли едет в аэропорт. Эллис подтвердила, и шофер, взяв ее вещи, понес их в машину. Эллис была в отчаянии.

Она сказала шоферу, что кое-что забыла, и просила подождать пятнадцать минут, а сама опрометью помчалась по дороге в сторону дома, где жил Юджин. Она бежала по шоссе, не думая даже об автомобилях, неистово сигналивших и на огромной скорости проносившихся мимо нее. Ей было все равно — лишь бы застать его дома, лишь бы заглянуть в его добрые и внимательные серые глаза, лишь бы еще раз поцеловать его упругие и нежные губы.

Ворота оказались приоткрыты. Эллис вбежала на участок. Машины во дворе не было, но она не придала этому значения, стремительно вбежала в дом и почти сразу же столкнулась с пожилой женщиной, делавшей в холле уборку. Наверное, это и есть госпожа Христопулос, мелькнуло у нее в голове.

С трудом переводя дыхание, Эллис поздоровалась и спросила, дома ли Юджин. Женщина посмотрела на странную запыхавшуюся девушку с нескрываемым подозрением, но все же на плохом английском ответила, что никого дома нет. Эллис поинтересовалась, когда и куда они уехали, но женщина, пожав плечами, объяснила, что, когда она пришла на работу, их уже не было.

Эллис поблагодарила женщину и хотела оставить Юджину записку, но вдруг передумала.

Чуть не плача, она бежала назад к отелю. Увидев свою пассажирку сильно расстроенной, шофер участливо спросил, нашла ли она то, что искала. Эллис молча отрицательно покачала головой и, глотая слезы, забилась на заднее сиденье. Шофер попытался ее утешить, но она не поддержала беседу, а поскольку запас английских слов у него был весьма ограничен, то до аэропорта они ехали практически молча.

Эллис смотрела в окно и вспоминала в мельчайших подробностях тот день, когда они втроем отправились в круиз, Который раз за эту неделю она ехала по знакомой уже дороге, и каждый раз ее состояние и настроение были иными.

Неужели он не захотел со мной проститься и просто сбежал, чтобы не давать пустых обещаний и не оставлять несбыточных надежд? — думала Эллис свою горестную думу. Конечно, ну кто я ему? Вместо меня могла бы оказаться любая другая, с кем он так же плодотворно провел бы время. Это был просто курортный роман — и не более того. Так и надо к этому относиться, уговаривала себя Эллис. Ведь он не говорил мне никаких слов любви, не делал никаких намеков на продолжение наших отношений. Вполне понятно, в Лондоне у него наверняка есть подруги получше меня, а может быть, есть и любимая женщина. Он обещал, что я не буду скучать здесь, и сделал для этого все, что мог. К тому же он видел Фреда и может думать, что, вернувшись в Лондон, я опять буду с ним. Все равно, то, что он дал мне, — это мое и останется моим, и я ни с кем не собираюсь этим делиться. Все равно я счастлива, что в моей жизни был Юджин.

С этими мыслями Эллис приехала в аэропорт. Оказалось, что вылет самолета задерживается на два часа, словно гостеприимная Греция не хотела отпускать своих гостей. Все пассажиры были недовольны этой задержкой, кроме Эллис, у которой появился шанс, что, может быть, Юджин, опоздав прийти к отелю и узнав, что она уже уехала, примчится провожать ее прямо в аэропорт.

Но время неумолимо бежало, а Юджин так и не появился. Ну с какой радости он должен лететь сюда сломя голову? Я же не жена ему, не невеста, благоразумно рассуждала Эллис, стараясь успокоиться. Однако сердце ныло и в горле стоял ком.

Пройдя необходимые формальности, она оказалась в самолете. Посадка закончилась быстро, самолет взмыл в высоту, послав прощальный привет Афинам, и, покружившись над морем, островами и горами, взял курс на Лондон.

Эллис смотрела в иллюминатор, но мысли ее были далеко от земных красот, открывавшихся взору с огромной высоты.

В соседнем кресле, где должен был бы сидеть Фред, расположился какой-то толстый господин, который смешно фыркал и отдувался. Выпив бутылку пива и полистав газету, он задремал и очнулся только в конце пути. Так что, он не мешал Эллис думать о своем.

Как быть с Фредом — не знаю. Для меня ясно, что после знакомства с Юджином я не смогу провести с ним ни одной ночи. Да и вообще, он стал мне неинтересен. Он хороший парень, я ему благодарна, что не дал мне утонуть в моем одиночестве, в холодном и чужом для меня городе. Но я не люблю его и никогда не испытывала ничего подобного тем чувствам, какие пробудил во мне Юджин.

Надо будет встретиться с Фредом, все честно ему рассказать и расстаться по-хорошему. Для него это, наверное, окажется неприятной неожиданностью, но он ведь тоже не любит меня, а просто привык ко мне. Нас обоих устраивали наши отношения. Он парень легкий и, думаю, переживет наш разрыв без особых душевных страданий. Я сама, наверное, буду больше переживать за него.

А что же потом? Опять одиночество? Да, но оно не будет таким пустым, как прежде, ведь со мной останется моя любовь к Юджину. Лондон — большой город, но, может быть, когда-нибудь, где-нибудь мы случайно встретимся. Нет-нет! Пусть это будет уже другой Юджин. Пусть все останется в моих воспоминаниях об этой неповторимой, счастливой неделе…

Эллис не замечала, что по ее щекам бежали слезы. Она очнулась, когда ее потихоньку окликнула стюардесса, поинтересовавшаяся, как себя чувствует мисс и не нуждается ли она в помощи. Эллис заверила ее, что все в порядке, и быстро вытерла слезы.

В Лондоне было не холодно, но серенько. Накрапывал дождь. Загорелые лица пассажиров с афинского рейса выделялись на фоне бледных физиономий встречающих. Эллис никто не встречал. Она взяла такси и отправилась домой.

В подъезде из почтового ящика вынула газеты и поднялась на свой этаж. В квартире было прохладно и неуютно. Не политые цветы укоризненно смотрели на хозяйку, опустив чуть увядшие листья. Бросив вещи в прихожей, Эллис сразу же взялась за лейку, чтобы восстановить добрые отношения со своими зелеными друзьями.

Потом она разделась и пошла в душ. Посмотрелась в зеркало — оказалось, что всего за неделю она прилично загорела. Теплые струи ласкали ее спину, грудь, живот, а она закрывала глаза, и ей представлялось, что это руки Юджина ласково касаются ее тела.

Выйдя из душа, Эллис включила электрорадиатор, чтобы согреться, и заглянула в холодильник. Там почти ничего не было, но идти в воскресный вечер в дежурный магазин за покупками, да еще после дальней дороги, не хотелось. Она достала банку ветчины, извлекла оттуда часть содержимого, бросила на сковородку. Разбила два яйца, понюхала, не испортились ли, залила мясо. Через несколько минут нехитрое блюдо было готово. Эллис взяла тарелку, вилку и нож и без всякого удовольствия начала есть, вспоминая до мелочей совместные трапезы с Юджином.

Налив в чашку чай, она включила телевизор, чтобы в комнате зазвучали чьи-то голоса и не душило чувство одиночества. Затем села на диван и стала просматривать накопившиеся за неделю газеты. Делала она это просто так, чтобы чем-то занять себя, — политика и экономика ее не очень интересовали, а всякие светские сплетни вызывали отвращение.