Князь сердца моего - Елена Арсеньева Страница 22

Женщины в семье Ангелины никогда не были особенно близкимежду собой, так уж повелось, а потому Ангелина о жизни своей матери во Франциизнала еще меньше, чем княгиня Елизавета – о своей дочери, и знание этосводилось к следующему: баронесса Мария, пусть и редкостная красавица, неотличающаяся особым умом, не испытывающая тяги ни к добру, ни к злу, никакая негероиня, но оказалась вовлечена судьбою в потрясающую драму, изменившую жизньцелого государства: Французскую революцию. Уж, наверное, сталкивалась она сомножеством людей, появились, надо думать, у нее и враги. Но что же произошломежду нею и графиней де Лоран, если эта дама стала люто ненавидеть Марию, не впример своей кузине маркизе д’Антраге? А впрочем... Что, еслиразглагольствования маркизы о дружбе с Марией Корф – всего лишь притворство?Что, если она заманивала Ангелину в дом своей кузины, сладкими речами усыпивопасения князя и княгини? Такой оборот представлялся сейчас Ангелине вполневероятным. После кошмарной ночи она и не в такое была готова поверить, столькруто изменилось в один миг мирное течение ее жизни! Ангелина смежила усталыеглаза, лишь когда поблекли перед рассветом и звездные очи. Сон ее был краток итяжел, не дал никакого исцеления ни сердцу, ни уму.

Одним рывком вырвалась Ангелина из сна своего, пребольно приэтом ударившись коленями, ибо слетела с кровати на пол.

Полуденное солнце засматривало в окошко. Ангелина кликнуладевушку, велела подать умыться и заварить кофею, после чего уселась под окошко,невидящими глазами глядя на пышный сад с затейливо построенными флигелями, изадумалась.

Беда случилась оттого, что Ангелина сболтнула о «трехбабах», говорящих про лодку-самолетку. Выходило, по их, что лодка-самолетка –это и впрямь нечто вроде ковра-самолета. Ну, в цирке можно такое чудопоказывать вместе с женщиной без костей, глотателем шпаг и огня... Что же,Франции с Россией из-за цирковых чудес соперничать? Наполеону бесноваться из-заизобретателя забавных поделок? Нет, все не так просто. Для чего-то же нужна эталодка-самолетка! Если в нее садятся люди, как рассказывал Ламираль, стало быть,она может поднять и груз и перелететь с этим грузом, куда надобно... скажем,бочки с горючей смолою опрокинуть над позициями французов... нет, это слишкомуж седая древность, времен Олеговых походов, – скорее какие-нибудь разрывныеснаряды... Нет, от всего этого свихнуться нетрудно! Надобно как можно скореепосоветоваться со сведущим человеком.

Может, деда невзначай на разговор навести? Но, уже схватившисьза ручку двери его кабинета, Ангелина с досадою замедлилась: до нее донессяазартный голос князя:

– Помню, больше всех понравился мне жеребец у Загряжского:бурый, большого роста, широкий, ноги плотные, а шея лебединая... Хвост и гриважиденькие, но зато мягки, как шелк, – признак породы. Конечно, дорого: меньшечем за восемьсот рублей не отдавали, да еще пришлось давать на повод, однакоделать было нечего – купил...

Ангелина не стала ждать продолжения разговора: это надолго!А впрочем, нет худа без добра: ну как объяснишь деду свой внезапный интерес квоздухоплаванию? Вопрос о лодке-самолетке можно задать только одному человеку –Меркурию.

Ангелина опрометью ринулась на конюшню (у коновязинетерпеливо переминался длинноногий рыжий жеребец с белым пятном во лбу – неего ли хозяин сейчас у деда лясы точит?), велела закладывать, но узнала, чтоколяску бабушка сегодня отдала госпиталю. Ангелина с укоризной прищелкнулаязыком: в госпитале она не была уже три дня! Позорище, о господи! А ведьраненых, наверное, море... Одно утешение: после сдачи Москвы в желающихисполнить свой долг и поухаживать за ранеными не было больше недостатка.

Выскользнув неприметно из дому, Ангелина кликнула извозчикаи велела везти ее к Арзамасской заставе.

– Балаган поглядеть желаете? – улыбнулся «ванька», трогая сместа. – Туда весь народ валом валит!