Северное сияние - Женевьева Монкомбро Страница 22

Поднявшийся шум заглушил последние слова ведущего. Присутствующие аплодировали стоя.

Келли стояла и аплодировала вместе со всеми. Ее глаза светились любовью. Тайлер на сцене неловко переминался с ноги на ногу, мечтая о том, чтобы все поскорее закончилось. Ей он даже не заикнулся о случае на озере Лаберж.

Гленн вскарабкался на свой стул.

— Это мой папа! Это мой папа! — кричал он.

Окружающие гости улыбались его возбуждению, неподдельной радости и гордости. Фотокорреспондент сфотографировал мальчика.

— Мы не знали, что у Тайлера Скотта такой сын, — сказал он. — Эй, малыш, где твоя мама?

Внезапно смутившись, Гленн подбежал к Келли и обвил ее руками. Тайлер вернулся на свое место.

— Оставьте в покое моего сына! — рявкнул он на корреспондента.

— Так же любезен с прессой, как и всегда, а, Скотт? Ты никогда не мог держать себя в руках.

Подоспевший Роб Дартер сгреб насмехающегося фотографа за лацканы пиджака:

— Ограничься вопросами и фотографиями, касающимися соревнований, или выметайся!

Недовольный репортер с раздражением вышел из зала.

Заиграл оркестр. Кэвин Прайс пошел танцевать со своей женой.

— Твоя очередь, Тайлер! Бьюсь об заклад, Келли хочет танцевать, — заметил Роб.

— Я не могу оставить Гленна одного, — запротестовала Келли.

— Глупости, я за ним пригляжу.

Тайлер заколебался:

— Я не слишком-то хороший танцор.

Келли подняла глаза:

— Я тоже. Я, правда, не возражаю, если мы немного посидим.

— Ну что ж, пусть будет так. Но мне нравится ваш малыш, и я обещал, что дам ему свой фотоаппарат. Ничего, если он пройдется со мной по залу и немного поснимает?

— Папочка… пожалуйста!

— Хорошо. Но учти, не отходи ни на шаг от Роба и делай в точности все, что он тебе скажет.

— Урррра!

Музыка зазвучала вновь. Тайлер повернулся к Келли:

— Потанцуем?

Келли охватил трепет от мысли вновь ощутить прикосновение его рук. Когда Келли обернулась к нему, улыбка Тайлера развеяла все ее опасения. Теплая пелена таинственности окутала их, закрывая от других пар и от вспышек фотокамер. Посреди толпы они были одни, затерянные в глубине чувств, которые только они одни могли ощущать.

С окончанием музыки чары рассеялись. Келли и Тайлер вернулись к своему столу. Когда они подошли, оказалось, что Гленн заснул на стуле, его голова покоилась на плече Роба.

— Он извел пять катушек пленки. Большей частью снимал людские ноги. Я пришлю вам снимки, — шутливо оповестил их Роб.

— Спасибо, дружище, — поблагодарил Тайлер. — Я думаю, нам лучше отнести его в постель, Келли.

Он бережно поднял сына на руки. Келли собрала призы и награды. У дверей их ожидали мистер и миссис Прайс.

— Если вам хочется позже остаться вдвоем, мы могли бы забрать мальчика к себе домой, — предложила Энн.

— Огромное спасибо, Энн, но мне нужно встать рано утром. Целая орава голодных собак ждет меня в лагере.

— У нас в доме много комнат. Почему бы вам не остановиться у нас? Я не могу даже представить себе, что кто-то может жить в палатке на улице зимой.

— Спасибо вам за заботу, но я не люблю оставлять собак одних надолго в непривычной обстановке.

Когда они, побывав в доме Прайсов, взяли свои вещи, а Келли сняла свое вечернее платье, Тайлер поднял Гленна с дивана, на котором мальчик расположился, тот даже не проснулся.

— Оставьте его у нас, по крайней мере на эту ночь, — предложил Кэвин.

— Спасибо, а то он так крепко уснул, что мне просто стыдно будить малыша, чтобы засунуть его в спальный мешок.

— Еще раз, большое спасибо, Энн, — вторила Тайлеру Келли.

Добравшись до лагеря на своем грузовике, они первым делом проверили, довольны ли собаки и все ли у них в порядке. Тайлер зажег обогреватель и, держа его в одной руке, откинул брезентовую дверь палатки, чтобы Келли могла войти внутрь.

— Мои поздравления, Тайлер. Что за вечер! Меня прямо трясло, когда ты выиграл приз за спортивное мастерство, да еще и «Вызов Севера».

— Такого никогда бы не случилось, если бы не ты. Что касается озера Лаберж, любой на моем месте поступил бы точно так же.

— Немногие погонщики стали бы рисковать своим участием в гонке и возвращаться, чтобы перевесить метки, как сделал ты.

— Я всего лишь оказался в нужное время в нужном месте.

Он замолчал. Его рука плавно скользнула в массу золотисто-каштановых волос, мягко спадающих на ее плечи. Нежно и нерешительно она отвела его руку в сторону. Трепетная волна теплоты охватила ее, посылая сильную дрожь вдоль позвоночника. Блаженное возбуждение родилось внутри ее, рассыпавшись острыми искрами по всему телу.

Тайлер наклонился вперед, его веки отяжелели от желания. Его губы с безграничной нежностью коснулись ее рта. Ее сдержанность растаяла, как снег под первыми лучами весеннего солнца. Она жадно припала к его губам. Однако здравый смысл кричал ей, что пора остановиться, но ее руки не слушались, продолжая очерчивать твердую линию его подбородка. Тайлер снова жадно прижал ее к себе. Они оба застонали.

— Нет, Тайлер, мы не должны.

Наступила долгая пауза.

С огромной неохотой Тайлер отодвинулся от нее и долго сидел не двигаясь. Затем он вдруг отскочил к выходу из палатки:

— Спи спокойно, Келли. Увидимся утром.

Брезентовая дверь упала на место, и он исчез. Келли еще долго смотрела на квадрат брезента, после того как шум его грузовика замер в ночи.

К возвращению Тайлера на следующее утро уже с Гленном Келли успела накормить половину собак. Вместе они закончили их кормежку.

— Вы уже поели? — спросила Келли. Она старалась говорить ровно.

— Уж не думаешь ли ты, что Энн отпустила нас голодными? — ответил Тайлер.

— Вам повезло. В таком, случае вы не против немного подождать, пока я приготовлю что-нибудь для себя?

— Как насчет того, чтобы перекусить в городе? Я с удовольствием позавтракал бы второй раз, — предложил Тайлер. — А как ты, Гленн?

— О да! Хочу чего-нибудь сладенького!

— Прекрасно. Пошли. Свернем лагерь, когда вернемся.

Они нашли подходящий ресторанчик, специализирующийся на приготовлении домашней кухни. Во время завтрака Гленн рассказывал о том, как был помощником фотографа на банкете. Келли и Тайлер внимательно слушали, время от времени подбадривая его вопросами.

Келли видела, что другие посетители дружелюбно на них поглядывают. Она покраснела, зная, что их — ее и Тайлера, — должно быть, принимают за двух любящих родителей в сопровождении смышленого маленького сына.