Веселая вдовушка - Хейвуд Смит Страница 22

— Во имя нашего милосердного спасителя, позвольте мне вступить в брак в божьем храме!

Епископ искоса глянул на принца:

— Её просьба не лишена смысла. Сдаётся мне, по пути сюда я проходил мимо небольшой часовни.

Карл глубоко вздохнул.

— Ну хорошо, мы перейдём в часовню. Но только при одном условии. — Он устремил взгляд на Элизабет. — Вы должны дать мне торжественное обещание, что без дальнейших проволочек завершите обряд венчания.

Элизабет кивнула.

— Обещайте мне это! — настаивал принц.

— Хорошо, ваше высочество. — Она перекрестилась, хмуро поглядывая на принца. — Перед всевышним и под страхом вечного проклятия обещаю, что исполню весь обряд до конца и без всяких проволочек.

В часовне англиканский епископ неодобрительно нахмурился при виде скульптурных изображений и затейливых витражей, но промолчал и подошёл к алтарю.

Принц Карл крикнул:

— Покороче, ваше преподобие! По возможности сократите службу!

Раздражённый подобной бесцеремонностью, пухлый епископ пролистал страницы своего еретического молитвенника и, отыскав нужные строчки, повернулся к присутствующим.

— Невеста пусть встанет справа от меня. Жених — слева.

Крейтон подчинился сразу, но Элизабет замешкалась, и тогда маркиз Ормонд легонько подтолкнул её вперёд.

Элизабет казалось, что ей снится странный сон — только вот все это творилось наяву. Еретический священник произносил знакомые с детства слова, правда, не на божественной латыни, а на греховном английском языке.

— Во имя отца, и сына, и святого духа! — провозгласил он и разразился было традиционной речью… но тут Карл бесцеремонно дёрнул его за рукав и знаком велел поторапливаться.

Епископ вспыхнул, но перешёл к сути обряда:

— Спрашиваю и призываю вас обоих ответить — как ответите вы в день Страшного суда, когда тайны всех сердец должны быть раскрыты, — ведает ли кто из вас о препятствии, по причине которого вы не можете сочетаться перед господом узами законного брака? Если знаете, то признайтесь в этом теперь же, ибо те, кто соединяются, не облегчив душу, не соединены богом, и супружество их незаконно.

На миг воцарилась тишина, и Элизабет всем сердцем пожелала, чтобы нашлось хоть какое-нибудь законное препятствие к этому браку — ведь каждому ясно, что бог всемогущий не может одобрить такого союза! Никто, однако, не произнёс ни слова.

— Назови своё имя, сын мой, — обратился епископ к Крейтону.

— Эдуард Гэррэт, виконт Крейтон.

— Эдуард Гэррэт, желаешь ли ты взять в жёны эту женщину, чтобы жить с ней вместе по слову божию в святом супружеском союзе? Желаешь ли ты любить её, утешать её, почитать и беречь её в болезни и здравии и, оставив всех других, хранить себя только для неё… — при этих словах Элизабет презрительно фыркнула, -…всю оставшуюся жизнь, отпущенную тебе господом?

Крейтон нагло улыбнулся невесте:

— Да!

Епископ обратился к Элизабет:

— Назови своё имя, дитя моё.

— Вирджиния Элизабет Кэтрин, — сдавленно проговорила она.

— Что, что? — Епископ приложил к уху ладонь. — Извини, дочь моя, но я тебя не расслышал.

— Вирджиния Элизабет Кэтрин, графиня Рейвенволд! — сердито выкрикнула женщина.

— А-а!

Епископ нашёл нужное место в молитвеннике и продолжил:

— Вирджиния Элизабет Кэтрин, желаешь ли ты взять в мужья этого мужчину, чтобы жить с ним вместе по слову божию в святом супружеском союзе? Желаешь ли ты любить его, утешать его, почитать его в болезни и здравии и, оставив всех других, хранить себя только для него всю оставшуюся жизнь, отпущенную тебе господом?

Вот уж действительно, повинуйся и служи! Все внутри Элизабет отчаянно кричало «нет!», но ведь она перед богом поклялась принцу пройти этот фарс до конца… И всё же, до чего трудно произнести одно-единственное слово, которое отдаст её во власть этого негодяя Крей-тона!…

— Да, — в гнетущей тишине шепнула Элизабет.

Старик опять её не расслышал, и тогда она яростно крикнула:

— Да!

Да поразит проказа принца и Крейтона!

Епископ с облегчением вздохнул и обратился к присутствующим:

— Кто выдаёт эту женщину замуж?

Опять возникла неловкая пауза, но потом вперёд шагнул принц Карл.

— Мы её выдаём. — Он взял холодную руку Элизабет и вложил её в огромную жаркую ладонь Крейтона.

Священник обратился к жениху:

— Повторяй за мной, сын мой: «Я, Эдуард Гэррэт…»

Ироническая усмешка на лице Крейтона увяла.

— Я, Эдуард Гэррэт.

— …беру тебя, Вирджиния Элизабет Кэтрин, в жёны…

— Беру тебя, Вирджиния Элизабет Кэтрин, в жёны.

— …чтобы жить с тобой отныне и впредь…

— Чтобы жить с тобой отныне и впредь.

— …в радости и печали, в богатстве и бедности…

— В радости и печали, в богатстве и бедности.

— …в болезни и здравии, в любви и заботе…

— В болезни и здравии, любви и заботе, — повторил Крейтон, саркастически кривя губы.

— …пока смерть не разлучит нас по святому божьему умыслу, и в том я даю тебе моё слово.

— Пока смерть не разлучит нас по святому божьему умыслу, и в том я даю тебе моё слово.

Какое издевательство, думала Элизабет. Хорошо, хоть Крейтон перестал усмехаться, произнося такую чудовищную ложь.

Епископ обратился к Элизабет.

— Повторяй за мной, дочь моя: «Я, Вирджиния Элизабет Кэтрин…»

Жаркая волна гнева окатила Элизабет. Она выпрямилась во весь рост, вскинула голову и громко, звенящим голосом произнесла:

— Я, Вирджиния Элизабет Кэтрин.

— …беру тебя, Эдуард Гэррэт, в законные мужья…

— Беру тебя, Эдуард Гэррэт, в законные мужья!

— …чтобы жить с тобой отныне и впредь…

— Чтобы жить с тобой отныне и впредь! — Странно, но от собственного крика ей стало легче.

— …в радости и печали, в богатстве и бедности…

— В радости и печали, в богатстве и бедности!

— …в болезни и здравии…

— В болезни и здравии!

— …чтобы любить, беречь и повиноваться, пока смерть не разлучит нас…

Элизабет вызывающе посмотрела на Крейтона и повторила слова епископа, но на сей раз тише:

— Чтобы любить и беречь, пока смерть не разлучит нас.

Крейтон удивлённо вскинул бровь, а епископ нахмурился, явно гадая, произнесла ли она «повиноваться». Элизабет одарила старика молящим и совершенно невинным взглядом.