Сквозь все преграды - Мэри Спенсер Страница 22

— О! — Мариетта отшатнулась от него с оскорбленным видом. — Значит, вы не отвечаете за свои слова?

«Господи помилуй, — подумал Мэтью, охваченный паникой. — Что же такое я сказал? Что люблю ее? Или хочу?» Он примиряюще улыбнулся.

— Ну… может, и отвечаю, — таинственно сказал он.

— Может?!

— Черт возьми, Этта, говори тише, а то останешься со мной на всю жизнь. И вообще, зачем ты пришла? Чтобы вытащить меня из постели и поссориться? Господи, какая же ты упрямая!

— Упрямая! — ошеломленно повторила Мариетта, потом крепко сжала губы и сунула ему в руки книги. — Вот! В последний раз я помогаю вам, сэр! Я хотела сообщить, что разгадала наконец тайну дневника, в котором детально описана вся нелегальная деятельность Эллиота Чемберса. И что я получила в награду? Вы унизили меня, сэр, оскорбили и… и лапали! Да! — Она зашлепала босыми ногами к двери. — Я жалею, что пришла! Жалею, что надеялась на вашу благодарность! Думала, что вы джентльмен! — Мариетта устремила на Мэтью испепеляющий взгляд. — Но вы не джентльмен. Не понимаю, зачем вы смеялись надо мной, целовали в шею и говорили слова, за которые не отвечаете…

— Этти!

— Я требую, чтобы вы это прекратили!

— Этти, — повторил он, шагнув к ней. — Я не смеялся над тобой! — Он загородил дверь. — Как ты могла такое подумать?

Мэтью был искренне поражен. Конечно, Этти почувствовала, как сильно его желание, потому что он никогда не переживал ничего подобного. И если уж он, огрубевший старик, испытывает такое желание, то что говорить о молодой красивой женщине?

— Я не смеялся над тобой, — повторил он, а про себя подумал: «Любовь — это ужасная вещь, просто ужасная».

От нее мозги превращаются в кашу, человек ведет себя как идиот и забывает то, что сказал минуту назад. И, глядя в глаза Мариетты, полные слез, Мэтью всем сердцем пожалел о том, что не принял назначение в Барстоу.

Но последние слова Мариетты пробудили в нем инстинкт полицейского. Он распрямил плечи и отрывисто скомандовал:

— Хватит заниматься чепухой, Этти Колл! За эту ночь мы и так натворили немало глупостей. Значит, в одной из твоих книг есть информация на Эллиота Чемберса?

Его уверенный, властный голос сразу успокоил Мариетту. Именно так всегда с ней разговаривали и отец, и муж. Она привыкла, что ею командуют, привыкла подчиняться. Мэтью Кейган же иногда вел себя как пылкий любовник, и это только смущало Мариетту.

— Да, — тихо ответила Мариетта, смахнув слезы. — В дневнике мужа. Не знаю, как ему удалось выяснить так много деталей, но все они тщательно описаны. Это нечто вроде кода. Смотрите! — Она взяла из рук Мэтью книжку в красной кожаной обложке и стала бережно листать страницы. — Вот этот абзац.

Читать в темноте было трудно, однако Мэтью, прищурившись, разобрал несколько слов, написанных твердым округлым почерком.

— Похоже на план урока.

— Да. По-моему, Дэвид сделал это специально. Но каждый, кто хорошо его знал, сразу насторожился бы. Ведь Дэвид был профессором университета, а такие записи могли бы пригодиться только учителю начальной школы. И то вряд ли, потому что они совершенно бессмысленны, хотя постороннему глазу это невидно. Я уверена, Дэвид это сделал для того, чтобы люди Эллиота Чемберса ничего не поняли.

Они немного помолчали, осознав до конца важность этого открытия. До Мариетты вдруг дошло, что она, в сущности, не знала своего мужа, хотя прожила с ним три года в браке. А Мэтью сообразил, что к нему в руки попало настоящее сокровище.

— Господи! Так вот почему за тобой охотится Чемберс! Наверное, он пронюхал, что у твоего мужа были какие-то записи, но, не найдя их, решил, что они должны быть у тебя. — Он пристально посмотрел на Мариетту: — Ты уверена, Этти?

— Абсолютно.

— И ты знаешь ключ к шифру?

— Да, — ответила она, торжественно кивнув. Мэтью взял у нее дневник, подошел к маленькому столику, стоявшему в центре комнаты, положил на него книгу и стал искать подходящую подставку.

— Иди сюда и устраивайся поудобнее. Ночь будет трудной, — сказал он, зажигая лампу, и завернул фитиль так, чтобы свет был не слишком ярким.