Первый и единственный - Юджиния Райли Страница 22

В течение следующих нескольких недель Джейсон и Ники продолжали видеться довольно часто. Был самый разгар рождественского сезона, и они вместе побывали на нескольких вечеринках у старых приятелей и партнеров. Но еще чаще они проводили время вдвоем. Вместе ужинали и ходили на концерты, несколько раз выбирались на день в Галвестон, чтобы посмотреть, как идут дела с реконструкцией магазина. Но каждая такая поездка была не только деловой; они всегда находили что-нибудь интересное, например, заходили в старинный дом, заглядывали в железнодорожный музей, совершали экскурсию по подвесной дороге.

И очень много разговаривали — о новом магазине Джейсона, о клиентах Ники, об обычных повседневных делах, о жизни вообще, хотя по-прежнему избегали тем, связанных с причинами их разрыва. Но время, которое они проводили вместе, словно лечило их души. Джейсон старался не торопить Ники, не требовал решить все как можно быстрее, вместо этого он не упускал случая сказать ей: «Мне не хватало тебя рядом, когда я делал то-то и то-то» или «Правда, у нас сегодня хорошо все получилось?»

Им действительно было хорошо вместе, и, надо признать, настолько хорошо, что Ники с трудом противостояла искушению забыть все плохое и начать новую жизнь с Джейсоном. И все же она продолжала гадать, почему Джейсон так настойчиво хотел вернуть ее. Может быть, из-за его нового магазина, по поводу которого он довольно часто прибегал к ее советам. Конечно, ей льстило доверие мужа и высокое мнение о ее способностях, но такое его поведение укрепляло Ники в мысли о том, что он женился на ней не ради нее самой.

Джейсон никогда не упускал ни малейшей возможности прикоснуться к ней, прижать к себе, обнять за талию. Каждый раз при прощании он целовал ее, и поцелуи становились все горячее и интимнее. И не один раз уже он оставлял ее в дверях, расстроенную и полную неудовлетворенного желания.

Особенно остро она пережила это ощущение как-то раз в воскресенье, примерно в середине декабря. Джейсон и Ники поехали в Галвестон на встречу с архитектором и несколькими подрядчиками, которые занимались работами в новом магазине, и, закончив все дела, решили задержаться и посмотреть закат с палубы старого колесного экскурсионного пароходика. Пассажиров в этот прохладный день начала зимы было относительно немного, и верхняя прогулочная палуба оказалась в их полном распоряжении. Едва ли можно было представить себе более романтическую прогулку. Они стояли у перил и бросали хлебные крошки налетавшим чайкам, наслаждаясь мелкими брызгами волн и закатными красками. Оба испытывали радостное возбуждение от быстрого и успешного продвижения дел в Галвестоне.

Хлебные крошки кончились, и Джейсон обвил руками талию Ники, прижав ее к своей груди.

— Тебе не холодно? — спросил он. Она покачала головой, беззаботно разглядывая танцующие темные волны.

— Мне так хорошо, что я просто не замечаю холода.

— Спасибо за твою помощь сегодня, — искренне сказал он.

— Мне приятно делать это для тебя.

— Ты знаешь, мне кажется ты права в выборе расцветки коврового покрытия, а дизайнер ошибается.

Ники рассмеялась, вспомнив их встречу с дизайнером интерьера, довольно претенциозной дамой средних лет.

— Не думаю, что Филлис понравились мои замечания.

— Ты была достаточно тактичной, говоря с ней. Я думаю, предложенный ею цвет все-таки немного вызывающий. И еще мне нравится твоя идея с покраской колонн под мрамор.

— Это довольно популярно сегодня.

Он кивнул.

— «Мы хорошая команда, Ники.

Его спокойные, уверенные слова напомнили ей, что это могло быть одним из скрытых мотивов, почему он хотел ее возвращения. Но она отогнала прочь все сомнения, не желая позволить им испортить красоту вечера. Джейсон был рядом, и ей было так тепло и хорошо от этого.

— Никогда не видела заката красивее, — тихо сказала она.

Нагнувшись, Джейсон прижался прохладными губами к ее щеке.

— Дорогая, ты же знаешь, мы могли бы остаться здесь, чтобы посмотреть и на восход. Скажи только слово.

В этот момент все словно взорвалось в ней. Сердце забилось быстрее, и она обернулась, чтобы увидеть его лицо. Вся сила ее желания будто отразилась в его прекрасных голубых глазах, колени задрожали. Было очевидно, что ночь с Джейсоном стала бы самым великолепным завершением этого прекрасного дня, но ей все еще казалось, что физическая близость может все испортить, пока она не чувствует себя готовой к этому эмоционально.

Она сморщила носик.

— Давай пока насладимся закатом, хорошо?

— Хорошо, — неохотно согласился он. Но как только налетел прохладный ветер, он снова крепко прижал ее спиной к себе, его ладони легко скользнули под толстый свитер, уютно устроившись на ее грудях, не обращая внимания на бюстгальтер.

— Джейсон! — разом выдохнула она.

— Дорогая, тут же никого нет, — произнес он и прижался губами к ее шее. — Неужели мне нельзя напомнить тебе, что мы женаты?

Жилка на ее шее отчаянно билась под его губами, и Ники чуть не сказала, что ей вовсе не надо напоминать о том, что они муж и жена. Но едва она попыталась открыть рот, как почувствовала, что он ей уже не принадлежит. Его губы были восхитительно прохладными и слегка солоноватыми, а язык горячим и жадным, он проникал в нее и чувственно ласкал внутри, пальцы больно впились в возбужденную грудь, а откровенно провокационные движения его бедер заставили ее дрожать, чувствуя сладкое головокружение.

Поцелуй завершился, Джейсон прижался к ее щеке, и она, прерывисто дыша, отдалась во власть его сильного тела, пытаясь прийти в себя.

— Останься со мной сегодня вечером, Ники, — прошептал он.

Ее губы дрожали, когда она виновато произнесла:

— Джейсон, еще слишком рано.

С глубоким вздохом он выпустил ее из своих объятий, отошел на несколько шагов и стоял там, вглядываясь в линию горизонта. По тому, как его руки в карманах сжимались в кулаки, было ясно, до чего сильно он расстроен. И все же она не могла не отметить, насколько привлекателен он, хмурый и задумчивый, в короне своих пышных волос, взъерошенных ветром.

Чтобы не потерять равновесие, Ники изо всех сил вцепилась в перила.

* * *

Всю следующую неделю Ники всячески старалась не оставаться с Джейсоном наедине и ограничить их встречи людными местами. Джейсон становился все более настойчивым в плане секса, и это начинало пугать Ники.

Ко всем ее опасениям прибавился страх того, что она вновь впускает Джейсона в свое сердце настолько глубоко, что уже будет не в силах противостоять его колдовскому обаянию. Воспоминания о том вечере на борту пароходика преследовали ее, порой по ночам она просыпалась, дрожа от нахлынувшего желания, и вновь чувствовала ритмичное покачивание судна на волнах и сладкое прикосновение губ Джейсона. Физическая основа их взаимного влечения всегда была очень сильна, и Ники обнаружила для себя, что время лишь усилило это жестокое, непреодолимое стремление.