Гони из сердца месть - Уинифред Леннокс Страница 22

— В Париже остался один-единственный виноградник. Последний. Он примыкает к музею на Монмартре. Я вхожу в сообщество его поклонников. Этому винограднику два века. Его ценили монахини и дорого продавали. Они считали его прекрасным средством против расстройства желудка, если хочешь знать.

— А сейчас?

— Сейчас делают немного вина, примерно шесть сотен бутылок в год.

— Мы попробуем?

— Непременно. Виноград уже убрали, но кое-что осталось для нас. И вино. А потом все вместе закатимся к «Проворному кролику». Это кабаре неподалеку от виноградника, неплохое место, там исполняют шансон. Тебе понравится…

Вот тогда-то у Стэйси возникла мысль — стать похожей на этих монахинь. Их последовательницей, нет-нет, только по части продажи вина, поторопилась она успокоить себя. Открыть в Лондоне магазин французских лечебных вин.

Сейчас все помешались на здоровье и на экологической чистоте продуктов. В магазинах появились даже овощи с идеальных полей Ее Величества, молоко с идеальных ферм Ее Величества, фазаны, добытые членами королевской семьи и лично принцем Уэльским Чарльзом на охоте… Интересно, была ли рядом с ним его нынешняя подружка, которая без ума от охоты и стрельбы?!

Так почему бы и нет? А назвать магазин можно торжественно и загадочно: «Исцеляющим путем монахинь».

Когда идея созрела в идеальной голове Стэйси, она поделилась ею с Роже. Тот внимательно смотрел на нее, как будто сравнивал свою работу с оригиналом, потом разрешил:

— Дерзай, детка…

Размышления Стэйси прервал голос Роже:

— Ну давай, расслабься. Ты пока еще не втянулась, да?

— Не очень, — согласилась Стэйси.

— Можешь слезть со стула и походить. Кстати, как твой бизнес?

— Неплохо, — коротко ответила она.

— Стэйси, помнишь, — начал Роже, усаживаясь на диван и складывая руки на животе, — ты мне как-то говорила про своего брата, который живет в Штатах, я не ошибся? У него до сих пор нет нормальной работы?

— Да, то, что он делает, работой трудно назвать. Но кое-что зарабатывает. — Она пожала плечами.

— Ты могла бы ему помочь.

Глаза Роже загорелись странным блеском, который насторожил Стэйси, и, чтобы скрыть это чувство, она улыбнулась. Роже принял ее улыбку на свой счет.

— Зря улыбаешься, милочка. Вот когда я тебе расскажу весь сюжет, тогда посмотрим, как ты станешь улыбаться.

Он рассказывал, Стэйси внимательно слушала. Ага, снова Гай Гарнье. А ведь он был уверен, что они расстались навсегда. Интересно, вдруг подумала Стэйси, когда он наваливался на меня прошлой ночью, он представлял свою жену или все-таки меня?

Стэйси ощутила легкий укол в сердце. О нет, ей незачем вспоминать о Гае Гарнье вот так. Она просто делала то, о чем просил ее папаша Роже. Ей больше никогда не придется быть похожей на Рамону Сталлер, жену Гая. Впрочем, быть похожей — это не совсем точно.

— У тебя должен быть ее абрис лица и силуэт. Всего остального мужчина, если он не скульптор и не художник, не видит, — объяснял папаша Роже. — По крайне мере с первого взгляда не заметит. Ты должна лишь напоминать ему о ней, и от этого быть желанной. Потому что Гай Гарнье любит свою жену, и больше никого. Потом всем остальным ты его приманишь. Тебе надо подружиться с ним. Я кое о чем тебя попрошу, но об этом после. Пока же доверься телу, оно сделает свое дело. Хорош каламбур? Сам придумал? Да нет. Это придумали мужчины, чтобы чем-то занять своих женщин, иначе они просто перепилят им глотку.

Роже засмеялся и принялся пилить пилой мрамор. Стэйси поморщилась — Роже прекратил.

— Не нравится? — спросил он. — Не важно, твоя главная задача — приманить Гая на трубочном чемпионате, и пускай он пригласит тебя поехать с ним в Париж. А дальше я тебе объясню, что делать. — Стэйси вскинула брови, и Роже уточнил: — Ну конечно, только в той сфере, в которой ты новичок. — Он подмигнул ей, и его глаза снова странно заблестели.

Папаша Роже просил внимательно слушать, что Гай рассказывает, задавать вскользь некоторые вопросы. Потом Стэйси должна была рассказывать папаше Роже все, что узнала, и получать хорошие деньги. А иначе как она могла бы начать свое маленькое дело?

И вот теперь папаша Роже делает новое предложение. Причем не только ей, но и ее брату Рику. Так почему бы и нет?

Однажды, вспомнила Стэйси, она хотела уехать из Парижа в Лондон вечерним поездом, пронестись с грохотом в тоннеле под Ла-Маншем и вынырнуть из него в свете вечерних огней. И тогда ей ужасно захотелось, чтобы в Лондоне ее ждала уютная квартира — ну, не в Мэйфэре, конечно, но обязательно в Уэст-Энде…

Похоже, если она будет слушаться папашу Роже, то это не такая уж безумная мечта.