Сейчас и больше никогда - Анастасия Соловьева Страница 22

– Еще бы презервативы на головы надели! – закончил свое выступление Сергей Пенкин.

После Пенкина перед журналистами выступал Борис Моисеев. Он появился на сцене в обществе Натальи Ветлицкой и Ирины Понаровской – участниц его нового «сумасшедшего шоу». Главным же партнером Моисеева в новом проекте выступит Сергей Пенкин. Как сообщил Моисеев, только первая сцена шоу стоила ему восьмидесяти тысяч долларов.

Количество желающих попасть в «Премьеру» превзошло все ожидания: публика выстроилась в длиннющую очередь, дабы посмотреть на Ирину Понаровскую, Наталью Ветлицкую, Бориса Моисеева (без «ледей») и прочих и прочих. «Тематические» вьюноши и девушки глазели на знаменитостей не только в дискотеке, но и в ресторане, где эти знаменитости испивали кофий. Боря Моисеев устроил аж несанкционированную пресс-конференцию для желающих – за отдельно взятым столиком под рюмку «Абсолюта»…»

– Пошли, – несколько раз заглядывала в комнату Вика. – Время уже…

Но Саша писала не отрываясь. Про элитный салон французских вин, про новое излюбленное развлечение москвичей – бои без правил, про путешествие на Канарские острова звездной четы Киркоров – Пугачева…

Какое счастье, что скоро она переедет в Москву и навсегда забудет об этих светских глупостях. Они с Дмитрием поселятся в окрестностях Чистопрудного бульвара, она устроится на работу в какой-нибудь интересный журнал и будет писать, как и мечтала, о театре. О премьерах, о замыслах режиссеров, о костюмах и декорациях… Любите ли вы театр? Любите ли вы театр так, как люблю его я?

– Пошли домой, – в сотый раз напомнила Вика.

Саша неохотно оторвалась от машинки. Вика торопит не просто так – сейчас на улицу выйдут, она ее вопросами забросает:

– Что у тебя с тем чудным москвичом? Что вы решили? Когда ты в Москву перебираешься?

– Ну и дела творятся в Москве! – начала Саша поспешно. – Ты не поверишь!

– А что такое?

– Представь себе: роскошный гей-клуб в самом центре города…

– Что? – перебила Вика. – Гей-клуб? В центре города?

– Ну да! Огромный зал сверкает огнями, на столах – дорогие напитки, экзотические фрукты, морские деликатесы…

– А ты… Ты что… присутствовала там?

– Да, – скромно призналась Саша. – Забежала на огонек.

– В гей-клуб?

– В тот день сам Пенкин свой день рождения праздновал. Прессу позвали.

– Тебя позвали на день рождения к Пенкину?

– Ну не меня лично, а как корреспондента журнала «Bête noire».

– Сомневаюсь, чтоб тебя в таком качестве туда пригласили. Кому мы нужны – глухая деревня. Не иначе твой новый дружок поспособствовал…

– Может быть, и так, – Саша загадочно закатила глазки, – только представь: сижу я в этом клубе. Ем, пью, светские разговорчики на ус мотаю и вдруг… слышу – не поверишь – в холле стрельба!

– Стрельба! Надо ж! Чего эти геи не поделили? На почве ревности, что ль, стреляются?!

– Дура ты, Вика, дура! – хохотнула Саша. – Сразу видно, деревенщина необразованная! Геи – народ цивильный. Это тебе не российское правительство! Они все конфликты разрешают мирным путем!

– И кто же там стрелял? – уставилась на Сашу Вика.

– Налоговая полиция в клуб завалила! Настоящие боевики. Всех к стене, руки за голову, а Долину вообще выволокли на улицу, потому что она оказалась без документов.

– А ты-то как?

– А я ничего! Удостоверение свое показала. Корреспондент женского провинциального журнала. Ко мне никто претензий не имел.

– Вот это да! – Вика еще не решила, завидует она или ужасается.

– Так-то, – усмехнулась Саша покровительственно. – Такие дела творятся в столице! Ну ладно, давай до завтра!

– Подожди! – остановила Вика. – А с Димкой-то у вас как?

– С Димкой?.. Ну, с Димкой все серьезно. Это тебе не в гей-клубе тусоваться!

– Что? Тусоваться?

– Так теперь в Москве говорят. Тусоваться – это значит общаться, время проводить в компании…

Саша помахала рукой подруге и свернула на улицу Карла Либкнехта, бывшую Малую Дворянскую. Она шагала по Малой Дворянской, а видела себя идущей по Тверскому бульвару к новому зданию МХАТа. Во МХАТе сегодня «Белая гвардия». Наверное, это очень трудно – разыгрывать на сцене роман. Тем более исторический роман, напрочь лишенный внешней занимательности. Булгаков просто запечатлел аромат конкретного исторического момента. Запахи революции, Гражданской войны, смешанные с запахами зимы, метели и старинного города. «Как многоярусные соты дымился и жил Город прекрасный, в морозе, над Днепром…» – вспоминала Саша, она очень любила «Белую гвардию».

Трудно взять лиро-эпическое, почти чисто лирическое произведение и сделать из него спектакль. Зрителям предстоит оценить, как справился с этой задачей господин режиссер.

Саша вдруг поймала себя на том, что незаметно придумывает начало рецензии…

Увы, вместо зрительного зала МХАТа ей предстояло войти в свой подъезд и пешком побрести на третий этаж.

Посреди комнаты за массивным, покрытым коричневой плюшевой скатертью столом сидела Оля и делала уроки.

– Завтра в школе родительское собрание, – сообщила она, поднимая голову от учебников. – Ты пойдешь?

– Пойду. – Саша весело улыбнулась дочке. Глядя на худенькие Олины лопатки, на тощие аккуратные косички, она – в который раз – испытала запоздалые муки совести.

– Пойдешь? – не поверила дочь. – Что это на тебя нашло?

– Ладно, не сердись, – улыбнулась Саша. – Если я и не хожу на собрания, у меня на то есть веские причины. Я должна много работать, чтобы много зарабатывать, потому что мы с тобой нуждаемся в… – Саша сделала таинственное лицо и опустила руку в сумку. – Угадай, что я…

– Тебе Стас звонил недавно, – игнорируя Сашин игривый тон, сообщила дочь.

– Сейчас ужинать будем, – продолжила Саша.

– Я не хочу есть. Давай чаю попьем… с пирожными. – Дочка немного смягчилась. – Ведь у тебя в сумке спрятаны пирожные?

– Тебя уже ничем не удивишь, – с легкой грустью заметила Саша.

– Да не надо меня удивлять. – Оля вылезла из-за стола, направляясь на кухню, чтобы поставить чайник. – Ты лучше не уезжай больше.

– Как не уезжать? – испугалась Саша. – Как я могу не уезжать? Мой профиль в журнале – обзор столичных новостей. Ты же знаешь…

– А может, ты поменяешь профиль? – Оля на мгновение остановилась на пороге комнаты и сейчас же скрылась за дверью.

«Поменять профиль, – соображала Саша лихорадочно. – Отказаться от поездок в Москву…» Оля просто не понимает, о чем просит! И потом, сколько еще будет этих поездок? Немного. Одна, две… ну максимум три. В конце концов они вместе с Олей переедут в Москву и поселятся на бульварах. Оля поступит в музыкальную школу. В ту самую, в которой когда-то училась сама Саша, и будет ходить по улице со скрипичным футляром.