Прекрасная куртизанка - Моника Бернс Страница 22

Было темно, и шел дождь. Привычный запах улиц растворился в потоках ливня. В воздухе стоял, она хорошо помнила это, лишь запах мокрых кирпичных стен и булыжной мостовой. Выражение лица матери из-за темноты она не могла рассмотреть, только иногда ее лицо выплывало из тени, когда его озаряли вспышки молнии. Раньше она выглядела совсем по-другому. Сейчас же казалась постаревшей и усталой.

Тогда Аллегра еще не знала, что случилось, почему они куда-то ехали ночью, и отчаянно силилась это понять. Когда вспыхивала молния и на мгновение появлялся свет, она пугалась того выражения безнадежности, которое вдруг обнаруживалось на лице матери. Все говорило о приближении какой-то катастрофы, чего-то ужасного. Четыре года назад они направлялись той же дорогой. Тогда она последний раз видела свою сестру.

Сейчас ехала, чтобы встретиться уже со своей смертью. Аллегра застонала, ее слезы мешались с каплями пота, выступившими на лице. Не выдержав нестерпимой жары, она снова потеряла сознание.

Громкие заливистые крики, проникшие сквозь толщу ковра, заставили ее очнуться. Телега остановилась, и кто-то поднял ее, как мешок картофеля. Ее охватила паника, и она попыталась закричать, хотя у нее был кляп во рту. Крик замер в горле, когда кто-то положил ее на землю и раскатал ковер. Грубые, безжалостные руки вытащили из ее рта кляп, и она наконец смогла вздохнуть. Сладковатый воздух наполнил легкие.

Аллегра подняла руки к глазам, чтобы стряхнуть песок и пыль с век. Поморгав, она наконец открыла их и посмотрела в вечернее небо. Свет постепенно угасал, и ему на смену пришли яркие звезды. Она села и попыталась рассмотреть, что происходило вокруг. Мгновенно ее снова охватил страх.

Ее окружало больше дюжины мужчин и женщин, которые о чем-то переговаривались между собой. Аллегра снова заморгала. Внезапно среди хаоса прорезался один грубый голос. Он чего-то требовал, и было понятно, что этот тип недоволен тем, что ему предлагали.

Толпа расступилась и пропустила вперед мужчину, который был одет в роскошный костюм бедуинского шейха. Голос его был резким и злым, он что-то показал рукой тем людям, которые похитили ее. В дороге она не выпила и глотка воды, и это ее обессилило. Она так и не встала с ковра.

Шейх издал свистящий звук и снова что-то приказал. Один из мужчин бросился к ней. Через мгновение ее руки были развязаны и ее поставили на ноги. Она слегка качнулась, но удержалась на ногах и потерла пальцами затекшие запястья в том месте, где была веревка.

Бедуинский шейх шагнул к ней, прикоснулся рукой к сердцу, потом ко лбу и сказал:

— Приветствую вас, мисс Синфорд.

— Вы… знаете… мое имя?

Она с трудом сглотнула и облизнула губы. Господи, как же ей хотелось пить! Лицо мужчины снова исказилось от гнева, и он опять отдал какой-то приказ. Через мгновение к ее губам поднесли бурдюк с водой. Она стала с жадностью пить. Вода показалась ей необыкновенно вкусной. Утолив жажду, она опустила бурдюк и посмотрела на стоящего перед ней мужчину. Тот слегка поклонился:

— Позвольте представиться. Меня зовут шейх Юсуф Нассар. Я один из ваших многочисленных поклонников.

Он говорил по-английски, причем каждое слово произносил четко, с правильной интонацией, хотя было очевидно, что это не родной его язык.

Он был красивым мужчиной. Черные густые брови поднимались двумя изящными арками над карими глазами. Они странно контрастировали с загорелой кожей его лица. Короткая черная борода и усы были аккуратно подстрижены. Несмотря на источаемую, им доброжелательность, в улыбке, игравшей на его губах, ощущалось что-то жестокое. Он не потерпит того, кто попытается ему противостоять.

— Я должен извиниться за своих людей, — сказал он по-английски. — Эти скоты должны были только сопроводить вас сюда, а не обращаться с вами как с портовой шлюхой.

Утолив жажду, она почувствовала себя значительно лучше. Но высокомерное замечание этого человека вновь заставило ее насторожиться.

— Сопроводить? Там, откуда я приехала, это называется похищением.

— Но мы в Марокко, моя дорогая. Здесь все делается по-другому.

— Меня это не интересует, — бросила она. Ее страх уступил место гневу. — Я подданная ее величества королевы Виктории. И нахожусь под защитой правительств Франции и Англии.

— Но я не француз, — проговорил он, улыбнувшись. — В тот момент, когда я увидел вас сходящей с корабля в Сафи, решил, что вы будете принадлежать мне.

— Даже так? Но я не имущество, которым вы можете распоряжаться по вашему усмотрению, — проговорила она сквозь стиснутые зубы. — То, что вы совершаете, — настоящее варварство.

Аллегра спокойно выдержала его холодный взгляд. Что-то подсказывало ей, что было бы неразумно показывать, что она боится его. Надо быть твердой. Если она проявит слабость, он незамедлительно воспользуется этим. Нельзя давать ему преимущество.

— Так вы хотите сказать, что я дикарь?

Его глаза были бесстрастными, чем-то он походил сейчас на рептилию.

Она понимала, что должна как-то вывернуться из этого положения и продолжить разговор в другом ключе.

— Вы привезли меня сюда по какой-то причине, которая мне неизвестна, месье. Мне бы хотелось знать, зачем вы это предприняли и как долго собираетесь удерживать меня здесь против моей воли.

— Причина очень проста. — Он рассмеялся, найдя ее слова забавными. — Чтобы насладиться прелестями вашего тела, моя дорогая Аллегра.

— Понятно. Неужели в Марокко вам не хватает женщин? Зачем было похищать меня?

Его смех внезапно замер. Аллегра уже пожалела о том, что ее язык бежал впереди мысли. Ей следовало контролировать себя. Если она не сделает этого, то в полной мере узнает, что такое гнев этого человека. Его глаза сузились, в них появился лед.

— Но вы особенная, моя дорогая. Говорят, вы вызываете у мужчин такое желание, что они сходят с ума. Я бы хотел испытать это.

— Вы ждете от меня слишком многого, месье.

— Значит, слухи преувеличивают ваши таланты? — спросил он. Шейх, по всей видимости, считал, что она должна была обидеться на то, что он ставит под сомнение ее способности.

Он что-то сказал на берберском своим людям, и те рассмеялись. Аллегру это разозлило.

— Я не собираюсь обсуждать с вами свои достоинства. Тот выбор…

— О чем вы? — Он пренебрежительно фыркнул. — У вас нет выбора.

— Чтобы получать удовольствие, нужно иметь согласие двух сторон. Если его нет, о чем можно вообще говорить? — с решительным видом проговорила она.

Лицо шейха мгновенно изменилось, в его взгляде промелькнула ярость. Это сильно напугало Аллегру, по спине пробежал холодок. Он сделал к ней шаг. Его глаза по-прежнему оставались бесстрастными и холодными. Именно так смотрели некоторые из тех мужчин, что приходили в дом мадам Эжени. Они брали то, что хотели, и делали это так, что приводили в смятение даже самых повидавших виды проституток. Она заставляла себя не отворачиваться и прямо смотреть ему в лицо. Нельзя ни при каких обстоятельствах демонстрировать свою слабость. Его глаза снова сузились.