Случайная любовь - Кэт Шилд Страница 22

— Я думала о сестре, о том, чтобы она сказала нашей затее.

— По-твоему, она бы это не одобрила? — Рорк в очередной раз прочитал ее мысли, как заправский игрок в покер.

— С самого детства она всегда знала, как поступить правильно, правда, тогда мне это не слишком нравилось, и я дразнила ее паинькой. — Элизабет сглотнула вставший в горле комок. — Ее все очень любили, а она никогда никому не вредила. Ну или, во всяком случае, ее никогда на этом не ловили, так что все шишки доставались мне.

— Да, я бы тоже хотел, чтобы у меня был брат, на которого всегда можно было бы все свалить.

— Даже не верится, что, когда мы выросли, мы стали лучшими подругами.

— А я бы ей понравился?

— А ты можешь кому-то не нравиться?

— Если я начну перечислять всех своих врагов, ты уснешь, не дослушав и до середины списка.

Элизабет бы предпочла, чтобы он лишний раз не напоминал ей о своих шрамах.

— Ладно, тогда спрошу иначе. Разве есть женщины, которым ты не нравишься?

— Полно, но ты так и не ответила на мой вопрос.

— Ты бы ей понравился.

— Звучит как-то не очень уверенно.

— Ты бы ей понравился, — повторила Элизабет и добавила: — Но ей бы не понравилось, что мы вместе.

Когда следующим утром Рорк вернулся домой, несмотря на то что был полностью погружен в свои мысли, он сразу заметил, что у него гости. Он определил это по едва заметному подрагиванию воздуха, которое уже не раз спасало ему жизнь в самых отчаянных положениях. Бесшумно достав нож, Рорк отправился на поиски незваного гостя.

Первым делом Рорк прошел в кабинет, ведь после всей этой шумихи с «Золотым сердцем» непрошеные гости, скорее всего, начнут оттуда. Хотя обычный вор вполне может удовлетвориться Матиссом, которого Рорк, послушавшись Элизабет, забрал из материнского дома.

Вот только в кабинете никого не оказалось. Ошибиться Рорк не мог, но, раз ни его исследования, ни Матисс не заинтересовали гостей, чего ему тогда ждать?

Рорк вернулся в коридор и заметил, что дверь в его спальню слегка приоткрыта. Может, там затаился убийца? В предвкушении схватки он уже было рванулся к двери, но тут услышал сонное посапывание, доносившееся с кровати. А убийцы обычно не засыпают на посту. Рорк толкнул дверь и выругался себе под нос.

На его кровати мирно спала Сабина, а ее голую спину прикрывала лишь волна роскошных волос. Так, похоже, она решила устроить ему приятный сюрприз. А если бы он вместо того, чтобы проводить Элизабет домой, уговорил бы ее зайти к себе? Пусть они и обручены лишь для виду, но вряд ли ей понравится, что в его кровати лежит обнаженная женщина.

Да и ему самому это не слишком нравится.

— Сабина, вставай и одевайся.

Она уже и сама начала просыпаться, а резкая команда Рорка подействовала на нее не хуже будильника. Сабина села, прижала одеяло к груди, но так, чтобы Рорк сперва успел хорошенько разглядеть, чем она располагает. А потом Сабина заметила, что он сжимает в руке нож, и уставилась на него расширенными глазами:

— Рорк, где ты был?

— Занимался любовью с невестой. Ты же помнишь Элизабет? И она единственная женщина, которая нужна мне в кровати.

— Она для тебя слишком скучная. — Его слова заставили Сабину покраснеть, но ничуть не убавили ее решимости. — Тебе нужна страстная женщина, которая сможет полностью тебя удовлетворить.

— Элизабет удовлетворяет меня сильнее любых других женщин, с которыми я когда-либо имел дело.

— Но со мной ты еще не имел дела. — Сабина отбросила одеяло и закинула руки за голову.

Вот только на Рорка это не произвело никакого впечатления. Что ж, похоже, пришло время для горькой правды.

— И никогда не буду. Сабина, ты — всего лишь ребенок, а Элизабет — настоящая женщина.

— Но ты ее не любишь, вы же даже обручены не по-настоящему.

— Ты сама не знаешь, о чем говоришь. — Какие бы теплые чувства Рорк раньше ни испытывал к дочери своего наставника, теперь он был холоден как лед.

— Не знаю? — Сабина слезла с кровати и подошла к нему вплотную. — Ты, кажется, забыл, что я не одна из этих глупых светских львиц, готовых поверить любой сплетне, которой ты вздумаешь их угостить. Я знаю, где ты был и чем занимался весь этот год. И женщинам в твоей жизни места не было.

Рорк схватил валявшуюся на кресле одежду Сабины и бросил ей:

— Одевайся.

— Скажи, что ты ее не любишь, — не сдавалась Сабина.

Врать Рорк не собирался, поэтому просто ответил:

— Мои дела с Элизабет тебя совершенно не касаются.

— Значит, не любишь.

— А ты так хорошо разбираешься в любви? А как насчет того охотника за приданым? Когда ты смотрела ему в глаза, ты видела там любовь или денежные знаки?

Сабина отвернулась, и Рорк понял, что попал точно в цель. Вот только это его не слишком обрадовало. Он развернулся и пошел на кухню, чтобы сварить себе кофе. И почему он просто не остался у Элизабет? Как же он от всего этого устал. Пробираться по темным улочкам Каира было куда приятней, чем старательно убеждать всех и вся, что он исправился и остепенился. И только оставшись наедине с Элизабет, Рорк мог отдохнуть и расслабиться. Черт, такими темпами ей и правда удастся его приручить.

— А меня ты угостишь чашечкой кофе или сразу выставишь за дверь?

Рорк молча налил ей кофе. На ней были черные легинсы, короткая зеленая юбка, кружевная блузка и черно-коричневый шарф. Этот наряд мало подходил для соблазнения, так что в кровати она явно оказалась, поддавшись минутному порыву, а не тщательно продуманному плану.

— Давай ключ. Когда я подолгу отсутствую, твоему брату иногда нужно заходить сюда, чтобы кое-что для меня сделать, но тебе здесь без моего разрешения появляться нельзя.

— Я пришла, потому что волновалась за Дариуса, — возразила Сабина, но ключ вернула.

— Так волновалась, что голой залезла в мою постель?

— Свадьба совсем скоро, и он наверняка выкинет какую-нибудь глупость.

— Единственная глупость, которая в его силе, — это попытаться препятствовать планам отца Фадиры.

Так, судя по лицу Сабины, он угадал. Выругавшись, Рорк схватил телефон, послушал гудки и в итоге оставил Дариусу короткое сообщение.

Это все любовь. От нее глупеют. Дариус решил рискнуть своей свободой, возможно, даже жизнью, и все ради чего? Ради красивого личика? Минутной страсти? Дариусу всего двадцать, он еще явно не готов провести всю оставшуюся жизнь с одной женщиной.

— Когда он уехал?

— Думаю, вчера утром.

— Двадцать четыре часа. Он мог уже успеть вляпаться в крупные неприятности, но я что-нибудь придумаю.