Как покоряют принцесс - Лианна Бэнкс Страница 22

Одна грудь была обнажена. За прошедшие часы он понял, что Дженна стесняется своей наготы. Это говорило скорее о ее скромности и ранимости, чем о неуверенности, потому что ей нечего было стыдиться. Ее тело напоминало ему породистую кобылку — стройную и сильную. Дженна явно привыкла спать одна: она лежала на боку, поджав ноги, вызвав у Стена острое желание защитить ее.

Больше так не будет. Надо, чтобы их ноги переплетались, чтобы она обнимала его. Ее припухшие губы снова вызвали у него желание. Не может быть, что он снова хочет ее, но разум и тело оспаривали друг друга.

В его желании было что-то опасное — нечто, чего он никогда не чувствовал раньше. Внезапно его осенило: он хочет, чтобы Дженна Джин Андерсон принадлежала только ему одному. Удержать ее будет нелегко, но когда он этого добьется, ее прокурорский ум должен будет признать, что в данном случае обладание на девять десятых законно.

Дженна проснулась от щекотки в носу. Ее ноги были прижаты чем-то теплым и твердым. Веки были тяжелыми, и она с трудом приоткрыла глаза.

Прошло еще немного времени, и ей довелось припомнить, что с ней произошло прошедшей ночью. Она вдохнула запах Стена и обнаружила, что лежит, уткнувшись лицом в волосатую грудь. Мускулистые ноги лежали поверх ее ног. Оба они были обнажены, в ногах лежали смятые простыни.

Ей понадобится несколько минут, чтобы прийти в себя. Или чтобы найти свой халат. А еще — чтобы опомниться от картин ночи, которые просто не укладываются в голове. При всей твердости характера, Дженна вряд ли сможет вести себя непринужденно наутро «после», частично из-за того, что таких «после» в ее жизни было не так уж много.

Стен зашевелился, и Дженна издала тихий вздох отчаяния. Отступать некуда!

Тихонько выпростав ноги из-под Стена, она прошептала:

— Извини.

— Доброе утро, Дженна, — сказал он и тут же разрушил ее план бегства, перекатившись вместе с нею на спину, так что она оказалась сверху.

Волосы Стена были спутаны, на щеках и подбородке темнела щетина, глаза под тяжелыми веками напомнили ей глаза льва. После такой ночи он должен был бы выглядеть ужасно, а на самом деле был невыносимо сексуален.

Стен, видимо, прочел ее мысли.

— Советник проснулся не в духе?

Только если жизнь советника полностью вышла из-под контроля.

— Ты всегда по утрам такая молчаливая?

— Почему ты так хорошо выглядишь? — укоризненно спросила Дженна, положив голову ему на грудь и пытаясь отвлечь его внимание. — Утром люди обычно выглядят плохо.

— Только не говори, что ты стесняешься, — засмеялся он, поглаживая ее спину.

— Я не стесняюсь. Просто чувствую себя неловко. Мне надо привести себя в…

Он закрыл ей рот поцелуем.

— Это пройдет. Со временем ты привыкнешь и тебе это даже понравится.

— Привыкну к чему? — удивилась она.

— К тому, что будешь видеть меня по утрам.

Отказываясь понимать истинный смысл его слов, Дженна покачала головой.

— Э, нет. Не притворяйся, что жаждешь постоянства в отношениях. Это не в твоем стиле.

— А если я действительно хочу такого постоянства, что тогда?

Дженна смотрела на него, и ее сердце трепетало.

— Опять молчишь. — Внимательно глядя ей в лицо, он добавил: — Привыкай видеть меня по утрам.

Дженна пребывала в страшном смятении, пытаясь гнать от себя мысли о Стене. Во время перерыва в суде она поспешно скрылась в офисе, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями.

Не успела она закрыть дверь, как зазвонил телефон.

— Алло, — отозвалась она, но в это время кто-то постучал в дверь. — Подождите минутку, пожалуйста, — сказала она в трубку и, положив ее на стол, открыла дверь и обнаружила у порога посыльного из цветочного магазина. — Цветы? Мне? — Она не могла вспомнить, когда ей в последний раз дарили цветы. Это наверняка Стен, подумала она, и сердце ее учащенно забилось. — Спасибо, — поблагодарила она посыльного и снова взяла трубку. — Алло?

— Привет, красотка, — услышала она голос Стена.

— Привет, — улыбнулась Дженна и понюхала розу.

— Меня пригласили на коктейль в четверг. Ты идешь со мной.

— Как это у тебя получается? Присылаешь цветы и отдаешь приказы одновременно.

— Цветы? — Стен явно недоумевал.

— Они просто восхитительны. Розы, белые гвоздики и лилии. Спасибо, Стен. Мне уже давно никто… — В дверь снова постучали. — Подожди минутку, кто-то стучит.

Дженна открыла дверь. На пороге стоял еще один посыльный.

— Два ящика шампанского для Дженны Джин Андерсон. Распишитесь, пожалуйста.

Дженна поспешно расписалась, захлопнула дверь и схватила трубку.

— Ты прислал мне шампанское!

— Ага. Его хватит на целую ванну. Но хотел бы я знать, кто прислал цветы!

Стен произнес это вполне дружелюбно, но Дженна уловила в его голосе ревнивые нотки. Наморщив лоб, она прочла сопроводительную карточку. Слава Богу, она была одна, и никто не увидел, как ей стыдно.

— Цветы от Нэда. Вот уж не ожидала.

— И что написано на карточке? — спросил Стен тем же тоном.

— Ничего особенного.

— А все-таки?

Ей бы ответить, что это его не касается, но два ящика шампанского давали ему право знать.

— Ладно, ладно. Раз ты настаиваешь. Он пишет: «Дорогая Дженна, надеюсь, приступ головной боли прошел, а эти цветы улучшат твое настроение. Давай снова встретимся. Привет. Нэд». Я же тебе сказала — ничего особенного.

— Головная боль? Ты не говорила мне вчера, что у тебя болит голова.

— Боль прошла.

— Это я тебя вылечил.

— Наверно. — Дженна вздохнула, но не могла удержаться от улыбки.

— Снова болит голова?

— Да нет. Просто придется оправдываться. — Услышав шаги за дверью, она добавила: — Наверно, все гадают, кто прислал шампанское.

— А ты скажи им, что доктор в благодарность за то, что ты занималась с ним любовью в холле у себя дома, прислал тебе шампанское, а не какой-то там занюханный букет цветов.

— Ты с ума сошел! — ответила Дженна, ломая голову над тем, какое на самом деле придумать объяснение сослуживцам.

— Так не забудь, ты идешь со мной на коктейль.

— Разве я получила от тебя приглашение?

— Просто я не хочу, чтобы ты ответила «нет».

— Хорошо, пойду.

— Отлично. И я хочу присутствовать, когда ты будешь купаться в шампанском.

От его сексуального тона Дженну бросило в жар. Обмахиваясь блокнотом, она заявила: