Мечты и реальность - Барбара Макмаон Страница 22

В белой кружевной блузке Бэкки напоминала леди викторианской эпохи. Она была так женственна, что Джош едва удержался, чтобы не заключить ее в объятия и не поцеловать. Он хотел почувствовать ее тело, ее тепло…

Бэкки собрала волосы в пучок, и только несколько локонов обрамляли разрумянившиеся щеки. Глаза ее сияли, она загадочно улыбалась. Джош заметил, что в ушах Бэкки поблескивает золото, а он и не знал, что она носит серьги. Бэкки была обольстительна. Догадывалась ли она, как он жаждет схватить ее на руки, унести в тихое место и заниматься с ней любовью до самой зари?

Джош нахмурился. Связь с Бэкки нарушит все его планы. Ситуация была ему до боли знакома, потому что однажды он через это уже прошел. И усвоил урок. Вот если бы Бэкки подарила ему часть ранчо, а так… Сегодня они просто отмечают сделку, больше ничего.

— Привет, Джош. Ты вовремя. — Бэкки ласково улыбнулась.

Он кашлянул. Из гостиной вышла Сюзанн и уставилась на сводную сестру.

— Боже мой, Бэкки, да ты ни перед чем не остановишься, не так ли? — ехидно спросила она.

— Ты выглядишь… — Джош помолчал мгновение — он мог сказать ей только то, что хотел целовать ее до изнеможения, — ты выглядишь очень мило.

— Спасибо, Джош. — На секунду Бэкки почувствовала разочарование. Комплимент показался ей слишком сухим, но глаза Джоша горели таким желанием, что она блаженно улыбнулась.

Сюзанн осмотрела Бэкки с головы до ног:

— Куда вы собрались?

— В клуб «У Робби», — спокойно ответил Джош, глядя на Сюзанн и понимая, что никто ему не нравится так, как Бэкки.

— Мик Барнетт ведет меня на танцы. Загляните в «О.К.»-клуб после ужина, — пригласила она.

— Возможно, мы так и сделаем. — Джош повернулся к Бэкки: — Готова?

Она кивнула, натянуто улыбаясь и совершенно не желая идти в клуб «O.K.». Она любила танцевать, но знала, что Сюзанн сделает все, чтобы разлучить ее с Джошем. Сюзанн будет с ним заигрывать, не забывая, впрочем, и о Мике.

Бэкки хотела, чтобы Джош принадлежал только ей одной. Хотя бы этот вечер. К тому же она уже шесть лет не танцевала — с того бала, который устроил Макфарлин. Но тогда партнеры ничего для нее не значили. А Джош значил… У Бэкки перехватило дыхание. Зачем все это? Она может осуществить свои мечты и уехать в путешествие. Ни к чему еще больше осложнять себе жизнь. Их отношения не имеют будущего. Она свободная, самостоятельная женщина, добивающаяся осуществления своих планов. Впервые после смерти отца у нее появился шанс. И она добьется своего.

— Ты голодна? — спросил Джош, когда они вышли из дома.

Пахло сеном, лошадьми и еще чем-то — Бэкки показалось, что это запах гор. Джош открыл дверцу грузовичка и помог Бэкки забраться внутрь.

— Да. Я так взбудоражена, что почти ничего не ела за обедом. Мы ведь едем в популярнейший клуб!

— Да? Я не знал… — сказал Джош, заводя двигатель.

Она улыбнулась.

— Возможно, Робби несколько преувеличивает свою мировую славу. Как ты узнал об этом клубе?

— Ребята подсказали.

— Они в курсе, что ты пригласил меня на свидание? — Бэкки не могла решить, разозлиться ей или нет. Раньше она никогда не встречалась с наемными работниками.

— Разумеется. А это что — секрет? — Он быстро взглянул на нее.

— Нет, — твердо сказала Бэкки. В конце концов, она не возражала, чтобы на ранчо знали, что Джош Рэндалл повез ее в город.

Через несколько секунд машина тронулась.

— Расскажи мне о своем отце, — попросил Джош.

— Об отце? — удивилась Бэкки. — Что ты хочешь, чтобы я о нем рассказала?

— Просто о том, каким он был, каким ты его помнишь.

— Папа любил смеяться и любил землю. Ему было все равно, мороз на дворе или зной. Отец провел большую часть жизни на воздухе. Коровам он предпочитал лошадей, но понимал, что говядина приносит больший доход. Не выносил овец, как и любой скотовод со Старого Запада.

Джош кивнул.

— Я встречал таких. Давно у вас ранчо?

— Дядя моего отца — он погиб на войне — оставил ему землю. Мой дед был ветеринаром и землей не владел, но всю жизнь проработал на ранчо. Вот откуда у моего отца тяга к земле.

— А семья?.. — мягко спросил Джош. — Они все умерли?

— Да. Мама умерла, когда я была совсем маленькой. Меня воспитывала бабушка Мэри, но, когда я была в первом классе, она тоже умерла. Тогда папа нанял домоправительницу, чтобы присматривать за мной. А потом он встретил Эйлин и женился на ней.

— Тебе нравилась твоя мачеха?

Бэкки пожала плечами.

— Эйлин милая. Она любила папу и, хотя терпеть не могла ранчо, примирилась с неподходящими ей условиями, потому что хотела быть с отцом. Она сделала его счастливым, и я никогда этого не забуду.

— А ты хорошо о ней отзываешься.

— Что случилось с твоими родителями?

Бэкки хотелось побольше узнать о Джоше, ведь времени для этого оставалось не так уж и много. Как скоро он покинет ранчо? Через год? Через два? Или она уедет первой? Теперь у нее достаточно денег, чтобы отправиться в путешествие…

— Мой отец умер, когда я был ребенком. Я не помню его, только знаю, что мама его очень любила, — сказал Джош и надолго замолчал.

— А твоя мать? — настаивала Бэкки.

— Она умерла, когда я учился в старших классах. Рак груди. Это было ужасно. Мама была самой доброй, самой замечательной женщиной, которую я когда-либо знал. Ее все обожали. Я все еще тоскую по ней, хотя прошло уже пятнадцать лет.

— Я думаю, мы никогда не перестанем тосковать по тем, кого потеряли. Просто со временем становится чуть легче выносить одиночество, — вздохнув, проговорила Бэкки.

Скоро она останется совсем одна: Сюзанн уедет, Марк уже не вернется. К этому надо привыкать.

— В конце концов выходит, что рассчитывать можно только на себя, — сказал Джош.

Бэкки знала, что он думает о Марго, продавшей ранчо после того, как Джош фактически вернул его к жизни. От такого предательства оправиться нелегко.

— Иногда можно рассчитывать на друзей, — мягко заметила она.

Ей не нравилось, когда он хмурился. Она надеялась, что свидание пройдет весело и беззаботно, но начинался вечер с грустной ноты.

— Где ты жил после смерти матери? — спросила Бэкки.

— Мама была экономкой на ранчо в Колорадо. Когда я перешел в старшие классы, его владелец предложил мне неполный рабочий день. Я жил там, пока не окончил школу, а потом стал работать целыми днями. И так два года. Когда мне надоело, я уехал.

Она вдруг захотела приласкать того мальчика, что остался без матери в семнадцать лет. Когда умер ее отец, ей было уже двадцать, и у нее оставались мачеха, сводные брат и сестра. И даже если сейчас все вышло по-другому, в тот момент они были ей поддержкой.