Мы никогда не расставались - Ирина Лазарева Страница 22

Я весело смотрю на папу, он у нас немного грузноват, все-таки пятьдесят пять стукнуло, но мужчина хоть куда, настоящий полковник! Даже на мой незрелый взгляд. Для меня сорок лет — и то старик, но к папуле это совершенно не относится. Возможно, у меня предвзятое мнение, потому что батяню люблю и считаю лучшим образчиком мужского племени. Пусть ему не всегда хватает чуткости и порой заносит на матчасть, но основные положительные качества при нем. К тому же мама сама не подарок: характер у нее достаточно сложный, не каждый мужчина вытерпит. Папаня же вместо пререканий напевает: «Броня крепка и танки наши быстры…». Мировой папаня!

Мой сотовый тренькает: пришла эсэмэска. Догадайтесь от кого. Открываю, читаю текст: «Кать, давай встретимся, надо поговорить».

Без секунды промедления пишу ответ: «Женя, выпей йаду!»

Отправляю сообщение и хлопаю мобильником по столу.

— Ты чего озверела? — лениво удивляется Димка, дожевывая яблоко. — Только что нормальная была.

— Да вот, встречаются экземпляры, так и хочется придушить.

— Данька твой, что ли?

— И Даньку тоже, редкий придурок!

— Что за Данька? Почему не знаю? — грозно вопрошает отец.

— Да ерунда, пап, не грузись. Клеился один перец, я его отшила, только и всего. — Больно пинаю Димку под столом и встаю. — Спасибо за ужин, пойду писать статью, а то не успею: послезавтра сдавать.

Иду в свою комнату, сажусь за компьютер, делаю запись в форуме: «Что вы знаете о Дороге жизни»? Мне хочется нащупать собственные мысли в дискуссии, иногда интернет-общение наталкивает на что-то важное.

Урожай скуден: ответить по теме пытаются двое — весьма беспомощно; некий усатый дядя, если судить по аватарке, советует утереть сопли и не соваться куда не следует, другой — не рвать тельник на грудях; один молодой человек предлагает встретиться, кто-то отвечает ему вместо меня, потом эти двое принимаются увлеченно материться в адрес друг друга, я вздыхаю и удаляю запись вместе с комментариями.

Звонит мой мобильник. Смотрю на дисплей в раздумье — стоит отвечать или нет. Сложно все обернулось с Евгением, что-то меня в нем притягивает, оттого я злюсь еще больше: мой разум и принципы его не принимают, а тело предательски тянется, глаза видят то, чего наверняка нет — они уже не орган зрения, а чувств, нет, много хуже — плотского вожделения. Вот ведь подлая женская природа, почему именно Женя так действует на меня?

Бедный папа, все еще считает меня наивной девочкой, напускает на себя родительскую строгость. Если б он только знал!..

Со вздохом принимаю звонок.

— Катя, я ценю твой юмор, но все же настаиваю на встрече, — деловито звучит из трубки. — Мне надо объяснить тебе кое-что. Тогда, возможно, ты начнешь относиться ко мне по-другому.

Надо же, настойчивый попался! Ценю в мужчине умение добиваться девушки, без нахальства, разумеется. Если парень отступает, едва девушка сморщит нос, значит, не больно-то ему и нужна, либо он чересчур закомплексованный, что не красит мужчину. Значит, я в Жене ошиблась, он вовсе не так застенчив, каким показался вначале. Тем хуже для меня, еще одна меткая стрела в его пользу.

— Хорошо, встретимся через час. Сможешь подъехать к моему дому?

— Спрашиваешь!.. Буду ждать у подъезда.

— Договорились.

Я снова у шкафа, вываливаю на кровать все подряд, в глазах рябь от всполохов трикотажа, шелка, ситца, хлопка. Все не то, не то, пропади оно пропадом! Полный гардероб шмотья, а надеть нечего. Бессильно плюхаюсь в ворох одежды. Нет, так далеко не уедешь. Пора взять эмоции под строгий контроль, и нечего наряжаться, выставляться перед всякими…

Натягиваю узкие джинсы, нарочно драные в нескольких местах, короткую майку цвета мокрого асфальта, приглаживаю щеткой торчащие вихры. На миг жалею, что волосы у меня короткие и жесткие, мужчины любят длинноволосых блондинок, вроде той, что вертится вокруг Евгения. Лахудра настырная! И откуда их столько берется?

Выползаю наконец во двор, синий понтиак маячит у дальнего газона, ближе встать некуда — двор забит машинами. Неподалеку с профессиональным артистизмом орудует метлой дворничиха тетя Шура — даже вечером ни один окурок не залежится на тротуаре, — при этом и ругается с особым шиком, выработанным за долгие годы обслуживания нашего двора. Во всех других дворах давно работают молчаливые сыны степей, но тетя Шура отдать метлу понаехавшим отказалась, тогда бы жизнь утратила для нее всякий смысл, а сама она превратилась бы в бабушку на лавочке. А так — владычица, командир и страж порядка в одном лице. Жильцы к ней давно привыкли и на постоянную брань не реагируют.

При моем появлении автомобиль трогается, подкатывает вплотную. Морда у тачки добродушная, как и у хозяина за рулем.

— Карета подана, принцесса, — пытается шутить водитель.

Сейчас тебе станет не до веселья, стрелок! Все твое обаяние — банальный избыток тестостерона, и мне надо об этом помнить, не вдаваясь в неуместную лирику.

Забираюсь в машину, разглядываю Женин профиль c придирчивой неприязнью и решаю, что в случае полной безнадеги придется переспать с ним раза два, а потом спровадить на фиг, как Даньку. Другого выхода не вижу.

— Куда поедем? — приветливо справляется недруг. Глаза ласковые, не сердится, поди, что я его утром отмурыжила. Либо не принимает всерьез девичьи взбрыки.

— Давай на Стрелку, — отвечаю стервозным голосом. С досады чуть не сгрызла себе ноготь. Не хватало еще, чтобы он относился ко мне как к вздорной девчонке.

— Может, поужинаем где-нибудь?

— Не хочу! Я же сказала — на Стрелку.

— Хорошо-хорошо, уже едем, — с улыбкой соглашается Евгений.

Мы плавно движемся сквозь вечерний город, наполненный огнями и смолистым блеском воды под мостами. Здания подсвечены; атланты, кариатиды, барельефы — все выпукло и зримо на старинных фасадах.

У Ростральной колонны молодежь танцует под музыку — из динамиков бьет ритмичная мелодия, некоторые смельчаки пытаются изобразить рок-н-ролл, особенно ловко отплясывает пара в центре.

— Хочешь потанцевать? — предлагает Евгений.

— Вот так? Я не умею. Только опозорюсь, — пугаюсь я.

— Тогда потопчемся в сторонке, ведь не обязательно прыгать. — Он протягивает ко мне руки, и я безвольно позволяю увлечь себя в круг танцующих.

«А вот это провал», — думаю я словами Штирлица.

Своих мыслей в голове нет, да и откуда им там взяться у такой размазни как я. Зато обостряются чувства: осязание, обоняние и хватательный рефлекс — кажется, я вцепилась в партнера клещом, то ли от злости на него и на себя разом, то ли по какой другой причине.

Чтобы не видеть так близко его лица, я с нарочитым вниманием разглядываю монументальную статую «Волги» у подножия колонны. Мне бы такую грозную величавость, да увесистое весло в руки против всей мужской братии — ни один супостат бы не сунулся… супостат меж тем не дремлет и тихохонько прижимает меня к себе… или спеть бы сейчас как папа: «Броня крепка, и танки наши быстры…», но вместо этого мой нос упирается партнеру в шею, куда-то под скулу, я чувствую, как он поворачивает голову и мои губы скользят по душистой, свежевыбритой щеке навстречу его губам…