Найти друг друга - Елена Чалова Страница 22

– Лучше не сообщайте маме, что вы со мной встречались. Но если уговорите ее, я поеду с вами с Италию. Хочу повидать деда.

Она повернулась и пошла прочь, вцепившись в Лизкин рукав, тащила ее за собой, не замечая, что идет обратно к школе. Почему-то ей вдруг стало не по себе, даже во рту пересохло. Девочки вернулись в школу, выпили водички из стоящего в приемной директора на первом этаже кулера, из окна раздевалки внимательно оглядели улицу. Машины не было, Вадим уехал.

– Чего делать будем? – робко спросила Лизка.

– Идем ко мне домой. Мама на работе, Марк тоже. Поговорим и заодно в компе пошарим.

– А к тете Рае не пойдем? – разочарованно протянула Лиза.

– Пойдем, но позже, – строго отрезала Настя, – сначала дело, а потом удовольствие.

Она спешила домой, чтобы зарисовать герб, увиденный на кольце. Перстень был тяжелый, темного золота, в нем – круглый плоский черный камень. На камне золотом нарисована конструкция типа моста, к которой скакал всадник с поднятым мечом, вверху имелась небольшая корона. В целом схема рисунка оказалась проста, и Настя, у которой глаз был наметан благодаря занятиям рисованием с пяти лет, уверилась, что без труда воспроизведет увиденное.

Начало мая в этом году не радовало, весна заблудилась где-то на подступах к средней полосе России. Дул ветер, тучи висели над головой, навевали неприятные мысли о ноябре. Девочки шли быстро, стремились поскорее оказаться в тепле квартиры. Но у входа во двор Настя затормозила, оглянулась по сторонам и полезла в сумку.

– Ты чего? – спросила Лиза, подпрыгивая на месте и шмыгая носом.

Настя вздохнула, взглянула на подругу и со всей возможной суровостью сказала:

– Проболтаешься в школе – ты мне больше не подруга.

– Насть, да ты чего? А в чем дело-то?

Лизка с удивлением смотрела, как подружка извлекает из сумки нечто розово-белое и пушистое. Это оказался кокетливый розовый беретик с белым помпоном и в тон ему – шарфик. Настя водрузила на голову берет, обернула шарф вокруг шеи и быстро юркнула во двор. Лиза шла рядом, с удивлением поглядывая на подругу, потом все же спросила:

– Насть, а на фига ты это надела?

– Есть хочешь?

– Ну… да.

– Так вот, это расплата за пирожки.

Лиза молчала, но смотрела с удивлением, и Настя, уже вбегая в подъезд, пояснила:

– Мне его связала тетя Рая. Она все пристает, что я одеваюсь не как девочка, а как чучело. Платья, мол, надо носить или хотя бы юбки. Ну, волосы аккуратно причесывать и все такое. Вот, принесла в подарок, носи, говорит, будешь хоть на девочку похожа. Я, само собой, в шкаф сунула и забыла. А она обижается, каждый раз спрашивает: «Почему без шапочки шла? Простудишься. Или тебе не нравится? Давай другую свяжу». И в окошко взяла моду смотреть – как я из школы иду, да что на мне надето. Фейсконтроль, блин. Ну, жалко ее обижать, она старается… и не виновата, что готовить умеет, а в моде ни фига не понимает.

– Это потому, что на пирожки мода не меняется, – хихикнула Лиза. – Не боись, я не проболтаюсь. Мне, если хочешь знать, еще и не такое приходится надевать, когда мы в гости к родственникам ходим. Прикинь, мать мне норовит бант завязать или сеточку на волосы надеть, отпад полный.

Девицы поднимались по лестнице, на площадке пятого этажа Лиза с удивлением увидела, что кабина лифта поехала вниз.

– Э, подруга, а лифт-то работает! Чего ж мы пешком?

– Ой, молчи! Я два дня назад знаешь какую лекцию про маньяков выслушала – мент, приходивший в школу, отдыхает! По мнению тети Раи, они поджидают маленьких девочек в лифтах, при этом останавливают лифты между этажами…

– А дальше чего? – с интересом спросила Лиза.

– Дальше тетя начинает хвататься за сердце и у нее подскакивает давление. Так что я теперь хожу пешком. Полезно, между прочим, не потолстеешь.

В прихожей девицы побросали на пол сумки, куртки и ботинки, промаршировали в Настину комнату, зацепив по дороге пару мандаринов из вазы на столе в гостиной.

Настя села за стол и быстренько принялась зарисовывать герб, Лизка доела мандарин и, подумав, принялась пристраивать шкурки на ни в чем не повинный суккулент, красовавшийся на окошке. Растение имело сочные темно-зеленые листья, с точки зрения девочки, ему катастрофически не хватало цветка. Оранжевые шкурки издалека и правда можно было принять за диковинные яркие цветы. Полюбовавшись делом своих рук, Лизавета заглянула Насте через плечо и критически хрюкнула.

– Ну, и что тебе не нравится? – вскинулась княжна, тщательно вырисовывая корону и мучаясь от того, что не помнила, какие у нее были навершия. Круглые? Острые?

– Поле надо сделать не круглое, а щитом.

– Кольцо было круглое.

– Так то кольцо! А герб всегда рисуется на щите. Цвета не могут быть черным и золотым… и корона – она не должна висеть в воздухе.

– А на чем она должна висеть?

– Ну, если это княжеский род, обычно поверх герба набрасывается такой полог, и на нем уже корона… хотя это, собственно, не корона, а шапка Мономаха.

Настя взглянула на подругу с уважением. Она переделала герб в соответствии с Лизкиными указаниями, потом они залезли в Интернет и нашли там много интересного о роде князей Мещерских, в том числе и герб, но более сложный.

– Это, интересно, почему? – удивилась Настя, разглядывая поделенное на четыре части поле. В каждой части был свой рисунок – полумесяцы, башня, всадник и мост.

– Ну, так бывает, – протянула Лиза, судорожно вспоминая, что бы, черт возьми, это могло значить. – Наверное, неполный герб может принадлежать одной из ветвей рода… как бы не центральной.

Настя пожала плечами. Центральная, не центральная – ей все равно. Слова «род» и «семья» кружили голову. Подумать только, она, Настя, – княжна! Даже если дед ее не признает, если их с Вадимом поездка окажется напрасной, она все равно будет гордиться своим происхождением, своей родней. Потом девочка вдруг подумала, что такое положение, наверное, накладывает какие-то обязательства? В голове смутно мелькали образы, почерпнутые частично из книг, частично из фильмов. Офицерская честь, достоинство, благородство. Кажется, аристократов воспитывали довольно строго? Ну, тут она хоть в королевскую семью годится – у мамы не забалуешь, а уж у тети Раи тем более. Насчет чести, так она и не врет почти никогда… ну, то есть по-крупному. И не подличает – этого Настя терпеть не могла. Собирается стать художницей, тоже вполне благородное занятие.

Некоторое время девочки шарились по Интернету, потом урчание в животах заглушило ровный гул системного блока, и они побежали к тете Рае обедать.

Несколько дней Настя практически не вылезала из Интернета – само собой, пока мамы и Марка не было дома. Впрочем, они там что-то переживали, обсуждали, отпускать ли ее с Вадимом, да как ей сказать, что отец жив. Настя мысленно пожимала плечами, но не вмешивалась: у взрослых свои причуды, пока они ее не трогают, можно и потерпеть. Она узнала много чего про свой славный и древний род, а главное – нашла в Интернете страничку князя Василия. Оказалось, что есть целый веб-сайт, созданный представителями российской аристократии, живущими за рубежом. Там было все честь по чести – выбор языка, новости, гербы, информация о встречах, форум – и масса домашних страниц. Страница князя была весьма содержательной. Во-первых, Настя нашла его портрет. Дед ей понравился – породистое лицо с орлиным носом, серыми глазами и седой шевелюрой. Еще там был герб – поле его оказалось голубым, а мост – серебряным. Имелся и адрес князя. Проживал он на вилле не где-нибудь, а на Сицилии. Настя задумчиво грызла ручку. Ну, Сицилия – это где-то в Италии. То есть рядом. Это остров. Там вроде есть мафия… Но с другой стороны, где ее нет, мафии-то? Вот телик включишь – покруче любого итальянского боевика. Настя здраво рассудила, что если у нас народ как-то выживает, то и там не одни бандиты. Потом она внимательно прочитала информацию о коллекции князя. Имена художников были ей незнакомы, хотя на занятиях в художественной школе им об искусстве рассказывали. Из этого девочка сделала вывод, что в коллекции деда нет работ художников с мировыми именами. Девочка разочарованно покусала губу. Жаль, а она-то надеялась со временем стать хозяйкой пары полотен любимых ею Ренуара или Сезанна. Впрочем, это раздел зарубежной живописи. А вот русская. Ага, наброски А. Иванова, этюды Серова, портрет кисти Кипренского… однако! Это уже вполне достойно музея! Здесь же имелись фотографии полотен, и девочка с удовольствием углубилась в изучение будущего наследства.