Братья Карилло. Обретая надежду - Тилли Коул Страница 22

Мы ехали довольно долго, и я все яснее понимал, что мне не стоит быть здесь с этой женщиной. Хотя, по правде сказать, уходить я не собирался. Я позавтракаю с Элианой, но лишь потому, что больше пойти мне некуда. Она спросила, я согласился. И никак иначе.

– Это там. – Элиана указала на маленькое кафе, притаившееся на набережной. Я только усмехнулся про себя. Моя студия находилась всего в трех кварталах отсюда.

Через несколько минут я припарковал «Эль Камино», и мы выбрались из машины. Уже начало светать. Людей вокруг почти не было. Лишь работники рынка готовились к новому дню, да слонялись ранние покупатели, ожидая, когда с лодок доставят свежую рыбу.

Мы с Элианой вошли в кафе, из которого открывался вид на залив, и нам предложили занять любой понравившийся столик. Ребята, что управляли этим местом, только открылись, так что я, обогнав Элиану, направился в самый дальний угол. В заведении повсюду виднелись итальянские флаги, а официанты, судя по внешности, были выходцами из Латинской Америки. Хотя итальянцы среди них тоже встречались.

Интересно, она выбрала это место, потому что разгадала мое происхождение? Хотя, может, ей просто нравился кофе.

Я опустился на стул, Элиана устроилась напротив меня и еще раз окинула взглядом пустое кафе. Мы были одни. Отлично.

– Это тебя устраивает? Пустое кафе? – спросила она с дразнящей улыбкой.

– Да, – бросил я, и, услышав столько краткий ответ, она улыбнулась еще шире.

Ее забавляло мое отношение к ситуации. И, в противоположность другим, она не оставляла попыток меня разговорить. Элиана будто бы не понимала, что мне нравится одиночество. И нет никакого желания находиться в окружении людей… Черт возьми, мне хотелось просто существовать.

– Ты ведь не любишь светские беседы?

Во взгляде Элианы читалась усталость. Да и в моем, полагаю, тоже. Но, несмотря на это, когда она смотрела на меня в ожидании ответа, глаза ее весело блестели.

– Не особо.

Она снова рассмеялась.

В зале появился официант. Он позвал коллегу с кухни, и попросил накрыть столик в патио, и говорил при этом на превосходном итальянском. Затем парень подошел к нашему столику, и при виде Элианы в глазах его появился блеск.

Он густо покраснел и принялся вертеть в руках блокнот и ручку. Элиана улыбнулась ему, и придурок одарил ее белозубой улыбкой. И у меня что-то сжалось внутри.

Наблюдая, как этот засранец нерешительно топтался на месте, я ощутил раздражение. Откинувшись на спинку стула, я в упор уставился на него. Вскоре он заметил мой взгляд и, тут же уткнувшись в блокнот, нервно спросил, что бы мы хотели заказать.

– Caffè doppio e una brioche alla crema¹⁵, – попросил я.

Официант поднял взгляд и, хотя на лице его все еще читалась настороженность, спросил:

– Tu parli Italiano?¹⁶

– Si, – ответил я.

– Da dove vieni? – поинтересовался он, желая знать, откуда я.

– No, sono Americano. I miei genitori loro sono Italiani, – ответил я, пояснив, что итальянцами были мои родители, а вовсе не я.

Черт, я уже много лет почти не говорил по-итальянски. Не мог себя заставить. Я общался на этом языке лишь с мамой и братьями. Но после выхода из тюрьмы подобное казалось неправильным. Мамы не стало. И стоило мне произнести на ее родном языке всего лишь несколько предложений, я ощутил, как мучительно заныло внутри.

Должно быть, официант заметил, что, пока он общался с Элианой, взгляд мой устремился в стол, а тело напряглось. Я даже не слышал, что она заказала. Я просто пытался дышать, пока боль раздирала меня на части.

Я ощутил, как моей ладони коснулась теплая рука Элианы, и, подняв глаза, встретился с ней взглядом.

– Ты в порядке? Ты вдруг как-то затих. Я звала тебя по имени, но ты затерялся в своих мыслях.

– Со мной все хорошо.

Официант принес нам кофе, и какое-то время мы сидели молча. Потом, как только он ушел, Элиана взяла пакетик с сахаром и высыпала его в свою чашку, а после принялась теребить пустую упаковку.

– Итак, – нарушила она молчание. – Ты бегло говоришь по-итальянски?

– Да.

– Мне говорили, что Эльпидио – старинное итальянское имя. – По-прежнему не сводя с меня взгляда, в котором читалась мольба ответить на вопрос, она поднесла к губам чашку с латте.

– Мои родители были итальянцами, поэтому я и говорю на этом языке. Я двуязычный, – уклончиво ответил я, опрокинул в себя кружку с двойным эспрессо и сделал официанту знак принести еще.

– Yo también¹⁷, — проговорила Элли, и клянусь, что ответ на ее чертово испанское мурлыканье я ощутил, как затвердел мой член. А потом она улыбнулась и добавила: – Hablo español, no italiano, aunque puedo entender algo de lo que dijiste.

Твою ж мать. Сидевшая передо мной Элиана Лусия с забранными в небрежный узел растрепанными волосами, в полураспахнутой рубашке, да еще говорящая со мной по-испански, казалась самой горячей цыпочкой из всех, что я когда-либо встречал.

По нескольким знакомым словам в сказанном ей предложении я уловил, что она говорит по-испански, а не по-итальянски, хотя и поняла кое-что из сказанного мной. Я лишь благодарно ей кивнул. Я ведь, вроде как, тоже ее понимал. По крайней мере, отчасти.

Она рассмеялась, и я вдруг осознал, что девушка отвлекла меня от мрачных мыслей о маме. Она вновь помогла мне справиться.

Возле нашего столика возник официант с полным подносом выпечки и кофе.

– Можешь поставить это здесь, ragazzo¹⁸, – проговорил я, и официант опустил поднос на стол.

– Gracias¹⁹, – дружелюбно сказала Элиана, когда он протянул ей круассан с «Нутеллой^»20.

Я наблюдал, как она отрывала кусочки слоеной выпечки и клала их в рот, слизывая с пальцев шоколадную пасту, и глаз не мог от нее отвести.

Она понятия не имела, насколько красива… и какое впечатление производила на мужчин.

– У тебя есть парень? – вдруг выпалил я.

Элиана замерла. Она как раз собиралась слизнуть с большого пальца каплю «Нутеллы». Но резко покраснела и, опустив руку, схватила салфетку.

Прочистив горло, она покачала головой и прошептала:

– Нет.

Услышав ответ, я почувствовал, что расслабляюсь. Неосознанно я готовился к тому, что у нее есть богатый, красивый хахаль… который обращается с ней как с королевой.