Мама для чужого сына - Елена Левашова Страница 22

– Ты жалеешь, Энджи? – тихо произносит он. Безошибочно угадывает мое упадническое настроение.

– Нет, что ты. Конечно, нет.

Джордан проходит к шкафу в дальнем углу и выуживает два больших чистых халата. Грациозный, высокий, как черная пантера – он быстро возвращается и набрасывает халат на мои плечи. Одевается сам и подхватывает мою фигурку, одеревеневшую от созерцания его роскошного тела.

– Я теперь буду тебя всегда носить на руках, Энджи, – улыбается Джо. Выдыхает в мои губы неожиданное признание, острой бритвой тронувшее сердце.

– Так уж всегда?

– Да. Обещаю.

Джордан хочет еще что-то сказать, но я останавливаю его – касаюсь мягких полных губ подушечкой пальца и шепчу умоляюще:

– Пожалуйста, не сейчас…

Не хочу прогонять волшебство разговорами о Викторе, разводе, Тасе… Хлопоты вернутся с наступлением утра. Выстроятся в шеренгу, как скалящиеся зубастые монстры, грозящиеся разорвать…

– Хорошо, Лика.

Разгоряченной кожи касается гладкий хлопок простыней. Мы целуемся и набрасываемся друг на друга, как истосковавшиеся влюбленные. Джордан бормочет нежности, целует меня в лоб, зарывается носом в мои запутанные длинные волосы и засыпает. Его глубокое дыхание обжигает щеки, щекочет пряди у виска, умиротворяет. Я боюсь пошевелиться и потревожить его сон, замираю на долгую минуту, отпечатывая в сердце нашу ночь… Вот тебе и сексуальный марафон, Личка! Мастер-класс от папаши Осборна: «Кто уснет первым?». Улыбаюсь самоуверенности Джордана и слегка отстраняюсь. Трогаю его потрясающе гладкую спину, прислушиваясь к звукам из детской. Мэй тоже спит. Я хочу дать Джо выспаться как следует, поэтому решаюсь на отчаянный шаг – выскользаю из постели и бреду в комнату Мэйсона. Переночую там, вопреки желанию пригреться в объятиях потрясающего мужчины.

Мэйсон спокойно спит: сосет пустышку и лежит на спине, раскинув ручки. Стоящий возле окна узкий диванчик совсем не предназначен для ночевки. Да и постельного белья на нем нет… Стою в нерешительности, раздумывая, что делать, а потом возвращаюсь в постель к Джо…

Мэйсон будит нас под утро. Джордан даже не просыпается – очевидно, страстная няня, то бишь я, лишила его остатков сил. Потихоньку шлепаю в детскую и подхватываю малыша на руки. Пою ему песенку, меняю подгузник, погружаю Мэя в слинг и пробираюсь в кухню – на цыпочках, чтобы сберечь сон папаши Осборна. Мэйсон с удовольствием ест и трет глазки, а потом...Я делаю запрещенный поступок – для няни запрещенный – кладу мелкого с нами в постель. Варька Горностай ратовала за совместный сон с малышом, а я… Возомнила себя, черт знает кем – мамой этого мальчика, а не чужой тетей, переспавшей с его папашей.

Мы просыпаемся в девять утра! В девять, Карл, утра! Джо удивленно вскакивает и пялится в экран смартфона, не веря своим глазам, малыш Мэй довольно гулит и пускает пузыри, а я… смущенно улыбаюсь, радуясь своему дерзкому поступку. Совместный сон рулит!

– Энджи, я выспался на неделю вперед, – Джо запускает пятерню в волосы. – Как тебе в голову пришло положить Мэя с нами?

– Варька меня научила. Извини, Джо. Наверное, я не должна была…

– Брось, Энджи… Ты для Мэйсона самый близкий человек. После меня, – Джордан любуется нами. Малыш слюнявит мой подбородок и тянет волосы, очень уж они ему нравятся, а я… чувствую себя самой счастливой на свете женщиной.

– Идемте завтракать. Прости, Лика… Я уснул вчера и не…

– Джордан, неужели ты думаешь, я не понимаю, как ты устал? Возьми Мэя, а я пойду, умоюсь и заплету волосы, иначе крошка Осборн не оставит мне ни волосинки!

Джордан достает из тумбочки чистую футболку, полотенце, новую зубную щетку и провожает меня голодным взглядом. Так не может продолжаться долго… Сегодня он снова захочет секса – не такого нежного и острожного, как вчера, а я… Боюсь навредить малышу, и признаться боюсь. Встаю под теплые струи душа, чищу зубы и надеваю футболку Джо – на мне она выглядит, как короткое платье. Заплетаю две косы и улыбаюсь отражению залюбленной женщины в зеркале – щеки румяные, губы пухлые от поцелуев, в глазах живой блеск. Сегодня чудесный день! Солнечный и теплый. И проведу я его с любимыми мальчиками. Телефон тренькает: приходят сообщения от Понки и Сомова, письма на почту и уведомления о новых постах в инстаграм. Спешно успокаиваю Улькино любопытство – вчера я предупредила, что переночую у Джо – и лениво просматриваю ленту… Варька выложила фото Настюши и Сашеньки, певица Слава – кадры выступления в одном из провинциальных городов, и Мия… Черт дернул меня на нее подписаться! А Златопольская выставила совместное с Джорданом фото из парка. На Джо вчерашняя одежда: те же джинсы и футболка, куртка, обувь. И Мэйсон в руках актрисы одет так же… Выходит, он лгал? Встречался с ней, а потом со мной. Горло сковывает жгучая обида, а надпись к посту размывается от выступивших слез…

«Это любовь…» – звучит ее лозунг. Читаю кучу восторженных комментариев, поздравлений с грядущей свадьбой, вопросов о том, кто этот очаровательный малыш на фото?

«Надеюсь, скоро он станет моим сыночком», – смущенно отвечает Мия.

Мерзавец, как он мог так врать? Использовать меня, как жалкую доверчивую пустышку? Умываюсь холодной водой и решительно возвращаюсь в гостиную, намереваясь закатить зарвавшемуся английскому аристократу знатный скандал, но останавливаюсь на полпути, заслышав шум. В доме гости. Собираюсь ретироваться, чтобы не смущать Джо своим присутствием, но не выходит… Меня замечают.

– Добрый день, леди. Кто это, сынок? Постой, это ведь… та самая уральская… – прищуривается Алекс Осборн. Надо же – явился повидать внука – не прошло и полгода! Высокий, поджарый, одетый, как модель из мужского журнала – Алекс брезгливо оглядывает меня.

– Прекрати, отец. – Обрывает Джо. Если мулаты могли бледнеть, он точно побелел бы от смущения и досады.

– Да, это я. Та самая, – выдыхаю хрипло.