Как спасти репутацию - Дженнифер Эшли Страница 22

Остаток вечера Миган провела рядом с мачехой, охранники наблюдали за ними с расстояния, которое посчитали тактичным. Внимание, оказанное ей хозяйкой и гостями, невероятно утомило Миган, но Симона открыто наслаждалась.

– Мы стали важными людьми, – говорила она по дороге домой. – Дамы, которые хотели меня унизить, не посмели этого сделать, когда им в затылок дышали нвенгарийцы. Мы вошли в элиту, дорогая.

«О да, – с горечью подумала Миган. – Восхитительное местечко».

Доминик и его люди всюду следовали за ней. Они спали по очереди, жили в доме Тэвистоков и сопровождали Миган всякий раз, как только она ступала за порог своей спальни. До сих пор она была приучена к эскорту своего лакея, но грозные, молчаливые охранники-нвенгарийцы, идущие по бокам, – совсем не то, что Робертс, который то и дело спотыкался и через каждые несколько метров ронял покупки.

Раньше Миган шла куда хотела, не обращая внимания на окружающих. Теперь не только леди и джентльмены высшего света, но и газеты проявляли к ней интерес. Доминик и его люди отгоняли от дома шумных журналистов, каждый день поджидавших выхода Миган. К несчастью, чем больше Доминик угрожал им и махал кулаками, тем настырнее они становились.

В высших кругах лидеры общества заняли боевую стойку, разделившись во мнениях относительно будущей нвенгариискои великой герцогини. Герцогиня Краншоу, подруга детства Симоны, возглавила сторонников Миган, она призывала ее быть милой и тем смягчить великого герцога. Леди Федерстон хвасталась, что именно ее бал свел их вместе.

Оппозицию возглавляла герцогиня Гауэр, тридцатилетняя женщина, председательница кружка дам, замужних и вдовых, которые выбирали себе в любовники самых красивых мужчин Лондона. Конечно, никто не говорил вслух об их победах, но Симона сообщала Миган о каждой. Дейдре Брейтуэйт была постоянным членом этого кружка.

Симона сказала, что герцогиня Гауэр надеялась завлечь Александра в свои сети и пришла в ярость, когда он обручился с какой-то Миган Тэвисток. Герцогиня даже держала пари, что поимеет Александра через неделю после свадьбы, потому что к тому времени ему уже надоест его рыжая жена.

Миган без эмоций выслушивала рассказы Симоны.

– Я всегда терпеть не могла эту Гауэр, – со злобным весельем говорила Симона. – Очень приятно, что ты прищемила ей хвост, дорогая. Она гордится своей красотой, но ты запросто ее затмишь, когда Александр нарядит тебя в лучшие в Лондоне платья и драгоценности. У нее грязные приемы борьбы, но ты не беспокойся, герцогиня Краншоу на твоей стороне, и вместе мы отправим ее домой в слезах. Все-таки ты будешь нвенгариискои великой герцогиней, а этот титул в несколько раз выше, чем у нее.

Миган застонала и спрятала лицо в ладонях.

– Можно, мы уедем в Нортумбрию? Или в Йоркшир-Дейлс? Куда подальше.

– Не глупи. Все будет великолепно. – Симона торжествующе засмеялась.

После подобных разговоров Миган была готова послать Александру ноту протеста и разорвать отношения.

Но потом она видела его во сне. Каждую ночь, когда она падала на свою маленькую кровать и засыпала, Александр вторгался в ее сны. Они были так реальны, что Миган чувствовала его руки, запах его дыхания, когда он наклонялся поцеловать ее, и вкус его кожи, губ, пальцев, когда она сама его целовала.

Он приходил, отбрасывал одеяло, снимал с нее ночную рубашку. Сам он уже был голый, и луна освещала его рельефное тело. Он залезал на кровать, накрывал ее собою, говорил по-нвенгарийски ласковые слова, и она его понимала. «Любимая. Я так хочу тебя. Я изголодался. Дотронься до меня».

Она пробегала пальцами по горячей коже, гладила рельефные мышцы на плечах и спине. Он издавал не то вздох, не то стон, голубые глаза темнели.

– Пожалуйста, – умоляла она, изгибаясь под ним.

– Нет, любимая. Подождем.

– Почему?

– Всему свое время. – От его горячего дыхания у нее на виске колыхались завитки волос. – Скоро.

Она терзалась, раздражалась, потому что это был сон, так почему хотя бы во сне она не может получить то, что хочет? Александр смеялся, целовал ее в шею, в грудь, прижимал губы к животу, дразнил языком ее плоть.

Она всхлипывала, задыхалась и просыпалась. Ее рука с влажными пальцами оказывалась зажата между ног.

– Чертов любовный приворот, – стонала она и лупила подушку. У нее не осталось сомнений в Черной Анне и ее могуществе. Только магия могла привести ее в такое состояние.