Кошки-мышки по-взрослому - Татьяна Кошкина Страница 22

– Пап, не на…

Дальше она не слушала и почти мгновенно оказалась висящей на той самой пожарной лестнице. Обломись, папа-прокурор, Микки так просто не поймать. Холодный осенний ветер пронизывал насквозь, руки скользили по влажной лестнице. Девушка тихо заглянула в окно – они все ещё стояли в комнате. Сквозь приоткрытое окно раздавались голоса.

– Не знаю, где ты её спрятал, но ты не должен таскать в дом кого попало, – холодно заявил седой коренастый мужчина. – Тебе, как будущему юристу, нужно заботиться о репутации, готовиться к поступлению, а не шуры-муры крутить.

– Это не то, о чём ты думаешь, – Тим стоял напротив отца и был странно холоден, даже раздражён.

– А что я должен думать о девушке, которая в семнадцать ночует у парня? Что она подходит моему сыну? – он сделал шаг, вышел на середину комнаты и громко заявил. – Девушка! Я не знаю, где вы скрываетесь, но о моем сыне можете забыть! Вам ничего не светит, я об этом позабочусь!

Котиков-старший подошел к шкафу и рывком открыл.

Наивный. Прятаться в шкафу – это так банально.

Тут на Микки будто наковальню уронили. А зачем она вообще прячется? Не случилось ничего криминального. Она просто помогла пострадавшему однокласснику, накормила его ужином и насколько смогла проследила, чтобы всё было в порядке. Зачем прятаться? Зачем мёрзнуть и рисковать простудиться из-за таких глупостей как мнение папочки-прокурора о её нескромной персоне?

Ещё и выслушивать этот бред!

Микки фыркнула и под двумя удивленными взглядами вошла в окно. Оправдываться и смущаться? Ну уж нет, этот таран было уже не остановить.

– Доброе утро, господин прокурор. Это кто же вас учил обвинять человека, не имея доказательств?

– Что? – возмущенно выдохнул отец Тима и тут же поперхнулся следующей репликой, потому что девушка успела раньше.

– То! Если так у нас работает прокуратура, то я пожалуй эмигрирую куда-нибудь в Катманду. Вы не пробовали своего сына слушать? Прежде, чем оскорблять девушку, спросите у него, что произошло. Знаете ли, не люблю, когда меня записывают в шлюхи без причины. И на всякий случай, если у вас не хватит ума поговорить с собственным ребенком: он спас меня от бандитов, получил травму. Врач сказал, что за ним первые сутки нужен присмотр. Поскольку вас не было дома, я не смогла оставить его одного. Все доказательства написаны у Тимофея на лице.

Одернула чёрную майку с черепом и скрещенными костями, после чего гордо прошествовала к выходу из спальни. Замерла у двери и обернулась.

– Не переживайте. Я не совращала вашего драгоценного сыночка, не надругалась над ним и внуки вам тоже пока не светят! Расслабьте булки, отец года!

И, не дав никому в комнате опомниться, вышла из комнаты и только в коридоре со всех ног рванула к выходу. Всё внутри дрожало от смеси страха и адреналина. Она что, только что отчитала взрослого мужика, да ещё и главного прокурора? Обувалась уже на втором этаже подъезда, застёгивая молнию непослушными пальцами.

К сожалению, она не слышала как прокурор удивленно спросил у сына:

– Это кто?

– Микки, – пожал плечами Тим и улыбнулся закрытой двери.

***

Чешир

– Чтобы в нашем доме я эту пигалицу больше не видел! – отчеканил отец.

– А она, между прочим, права, – резонно заметил Тим. – Думаю, Микки имеет право подать на тебя в суд за оскорбление. И даже выиграет дело.

– Ты ещё ей в адвокаты заделайся. Всё слышал? Я не желаю видеть эту девушку рядом с тобой. Не знаю, в какой подворотне она росла, но её нельзя пускать в цивилизованное общество! Береги свою репутацию и не связывайся с такими, как она.

Тимофей старался вести себя спокойно, но внутри медленно начинал закипать.

– Какими? Честными? Прямолинейными? Способными постоять за себя? – он перечислял ровно, стараясь не скрипеть зубами. Вступать в открытый конфликт рано. Однажды это случится, но не сейчас, когда он полностью зависим от своего родителя.

– Ты понял, о чём я, сын. Мы ещё об этом поговорим.

Отец развернулся и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Как всегда. Этот человек мог казаться мягким, любить и дорожить кем-то, но только своё мнение он считал единственно верным, даже если на самом деле это было не так.

Тимофей подошел к столу и провел кончиками пальцев по забытому рисунку. Микки. Необъяснимо, но факт: она с каждым днем нравится ему всё больше и больше. Вопреки здравому смыслу, нравоучениям отца и витающему в воздухе ощущению опасности. Невероятная девушка, рядом с которой хочется быть, даже если она приставит нож к твоему горлу.

– Что же ты за человек, Диана Мышкина? – спросил у рисунка.

Тот, как мог, ответил, но Тим его, разумеется, не понял. Зато вырвал листок из альбома и прикрепил на деревянную доску рядом с компьютером.

Сейчас, глядя на стройные линии рисунка, он сожалел только о том, что этой ночью положил между ними подушку…

“От улыбки станет всем светлей! От улыбки в небе радуга проснётся!” – раздалось на всю комнату из кресла.

Микки забыла мобильник.